Похититель детей (сборник)

— Я и не собираюсь. — Она достала из сумки что-то блестящее и опять наклонилась над Палки. У Кота пересохло во рту, язык одеревенел. Левая рука словно онемела; посмотрев на нее, он увидел, что она забинтована. Он снова упал не подстилку.

Лекарь, сделав дело, убрала свой инструмент.

— Почему ты решил, что я собираюсь сунуть мальчика в сумку?

— Мне снилось… Я думал…

— О чем?

— Я думал, вы — Похититель Детей, — вымолвил Кот.

Она злорадно взглянула на него.

— Да, это так. Это сущая правда.

А может, ему и это приснилось. Когда он снова пришел в себя, сквозь открытую дверь палатки вовсю рвались солнечные лучи. Лекарь сидела возле него, поджав под себя ноги и положив голову на колени — часто вот так любила садиться Облако. Кот зашевелился, она тоже проснулась, и он почувствовал, что смотрит прямо в ее покрасневшие глаза.

— Палки?… — он не хотел верить.

— Да, Палки… Он еще жив, но это ненадолго… На несколько часов, не больше… — Лекарь отвела взгляд.

Кот напряг силы.

— Его убил Короткие Руки!

— Кто? Как ты сказал?

— Короткие Руки. Мой враг.

Лекарь пристально посмотрела на него. У краешков ее глаз и рта собрались морщинки, и от этого взгляд ее в утреннем свете казался совсем серым.

— Нет, — сказала она. — Его убил не враг. Его убили его родители. Его убили люди. Его убили за два столетия до того, как он родился.

Кот недоверчиво смотрел на нее.

Лекарь провела по своим растрепанным, коротко обстриженным волосам:

— О, черт! Как там твоя рука?

— Болит. Я смогу ей двигать?

— Кость в порядке. Я прочистила рану и остановила кровь. Теперь тебе придется немного поносить ее на перевязи. Да, кстати, я набрала немного твоей крови.

— Зачем?

Она криво улыбнулась.

— Это как бы твоя плата за лечение.

Она похлопала по небольшому серому ящику, усеянному мелкими сверкающими огоньками, похожими на разноцветные огненные искры.

— Она здесь — в анализаторе. Ничего страшного в этом нет. Я не буду над ней колдовать. — И почти сразу встала. — Мне надо покормить скотину. Ты, наверное, хочешь пить? Бурдюк — вон там, рядом с сумкой. Посиди со своим другом. Может быть, он проснется, тогда поговори с ним. Он не будет чувствовать боли. Этот подарок я ему сделала. Но он может бояться.

Кот медленно перебрался на другой край палатки, удивляясь, что ходьба причиняет ему такую боль. Палки лежал на спине, его лицо было бледным, грудь тяжело вздымалась при каждом вздохе. Кот неуклюже взял его за руку. Он просидел так несколько минут, смотря на своего друга, и вдруг почувствовал, что рука, зажатая в его пальцах, шевельнулась. Палки медленно открыл глаза.

— Кот?

— Я здесь. Лежи спокойно. Мы в палатке у лекаря.

— Я видел, как пришел Короткие Руки. Я залез на скалу очень тихо. Он не слышал меня. Я ведь правильно поступил?

— Конечно. Короткие Руки — хороший охотник. Спрятаться так, чтобы он не услышал, — это просто здорово.

— Жалко, что я не такой сильный. Он бросил в тебя копье, когда был далеко от меня, и я не мог на него прыгнуть. Жалко… Он погиб?

— Нет. Еще нет.

— А что, разве нельзя по-другому?

Кот стиснул зубы.

— Это ему решать.

Палки что-то пробормотал, а затем снова провалился в беспамятство. Вернулась лекарь. Она дотронулась до Палки, послушала его сердце.

— Сейчас он спит, — сказала она. — Это будет с ним повторяться время от времени. Займись-ка чем-нибудь полезным — разожги костер. Я позову тебя, когда он проснется.

Запасы масляного дерева были давно заготовлены, но у Кота не оказалось огнива. Он пошарил в остывшей золе и нашел там искривленный кусок обугленного дерева, в котором еще теплились оранжевые искры. Кот бережно подул на искорки, вдувая в них жизнь, и искры вспыхнули, показывая слабый язычок пламени. Кот ожидал это, он сунул огонек в пучок сухой травы. Огонь поглотил траву и перебросился на тонкие ветки масляного дерева. Вскоре огонь ровно пылал на утреннем воздухе. Кот подбросил в костер веток и, обернувшись, увидел на пороге палатки лекаря; она стояла, сложив руки на груди, и смотрела на него.

— Спасибо, — сказала она.

— А Палки?…

— Все по-прежнему.

— Это точно, что он умрет?

Она кивнула.

— Но неужели ничего нельзя сделать? Ведь вы же лекарь!

Она коротко, даже весело рассмеялась.

— Для этого, мальчик, нужно побольше искусства, чем у меня. Я догадываюсь, ты такой же простак, как и все остальные. Ты что-нибудь знаешь об истории? О Земле?

Он посмотрел на нее, не вполне понимая.

— Мать рассказывала мне о Земле.

— Неужели? И что она говорила?

— Я… Я не помню.

Лекарь снисходительно усмехнулась.