Похититель душ-2

Руан опускает голову, отводя взгляд. Никто из нас не верит в чудо, находясь в логове смерти. Мое сердце горит в груди. Никогда еще не чувствовал себя настолько беспомощным, проигравшим, жалким…

— Правитель, — окликает меня Элим. — По-моему, этот жив. — Добавляет он, показывая на вздрагивающее в конвульсиях мужское тело, с глубокими зияющими ранами на плечах и животе, из которых густыми струями сочится кровь.

В два шага я оказываюсь рядом с раненным и хватая его за темные волосы, резко запрокидываю голову вверх, вглядываясь в искаженное болью лицо.

— Это Грейм, — ухмыляюсь я, чувствуя, как в душе зарождается крошечная надежда. — Элим, ты можешь помочь ублюдку? Мне нужно, чтобы oн мог говорить и не сдох раньше времени.

Белый маг приближается к нам, рассматривая черного мага. Внешне они мало чем отличаются. Высокие и мужественные, отчаянно защищающие каждый своего Бога и следующие его заветам.

Элим, не скрывая отвращения, закрывает ладонью глаза, бесшумно шевеля губами и обращая свой взгляд вверх. Очень медленно он убирает руку с лица Грейма и ведет ее вниз, поочередно прикасаясь к страшным ранам. Наблюдая за действиями белого мага, я не замечаю мгновенного чуда, которое бы подняло на ноги едва дышащего Γрейма, но кровь из ран вытекает уже не так обильно, как раньше.

— Он протянет недолго, Правитель. Поэтому поспеши задать свои вопросы, — пренебрежительно вытирая ладонь о свою одежду, произносит Элим, отступая назад.

— Ты видел принцессу, маг? — снова дергая Грейма за волосы, спрашиваю я, требовательно и неумолимо глядя в синие прозрачные глаза. Потрескавшиеся губы кривит насмешливая улыбка, и многочисленные ранки начинают кровоточить.

— Я не только видел ее Правитель, она была главным угощением на празднике, который Минора устроила в мою честь. И мы все его попробовали.

Перед глазами мутнеет от ярости, которая полностью oвладевает моим рассудком. Замахнувшись, я собираюсь одним ударом закончить жизнь черного мага.

— Нет. Остановись! — появляется из-за моей спины Руан, перехватывая мой кулак. Его взгляд oбращен к самодовольному лицу Грейма. — Кто это сделал? Кто убил Минору и остальных?

— А вы ещё не поняли? — хриплый рваный смех, срывается с его губ, и обрывается булькающим кашлем, струйка крови стекает с уголка губ, когда Грейм продолжает, обращаясь ко мне. — Твой старый друг постарался, Великий Правитель. Он забрал твою порядком попользованную принцессу, но, думаю, тебе не стоит ее искать. Я думаю, она уже отправилась в объятия Саха.

— Что за бред! — рычу я. — Кто? Имя!

— Кэлон, мой Правитель. Кэлон Креонский вернулся. Некоторых тварей Саха убить невозможно.

— Кэлон… — повторяю я, встречая такой же потрясенный взгляд Элима.

ГЛАВА 5

Нет привязанностей — нет страданий.

Будда

Кэлон

Сознание темного жреца не знает отдыха. Закрывая глаза, я не погружаюсь в сон, как обычные смертные. Мой дух блуждает по мирам, узнавая места, в которых я никогда не был, и им нет конца и нет начала. Хаос Вселенной….

Так было до того момента, как меня приговорили к казни, и изурoдовав тело кнутом, покрытым смертоносными шипами, сожгли на площади перед ликующей толпой минтов, жаждущих смерти темного жреца. Мне казалось, что конец моего пути настал, и я не собирался сопротивляться воле Богов. Я не отвергал смерть, но и не приветствовал ее, а принимал, как данность. Она была лишь естественным исходом череды событий. И прожив тысячелетия в тесной телесной оболочке, я не раз пытался представить, каково будет утратить ее, обрести истинную свободу. Я много раз отпускал свой разум блуждать по другим измерениям, наблюдая за строением параллельных миров, набираясь опыта, питая дух новыми знаниями, которые потом мог использовать в своих целях. И мне казалось, что я готов к тому, что ждет меня за чертой.

Но я ошибся.

Мое время ещё не настало.

Рожденный во льдах, я покидал этот мир в огне.

И возродился снова в холодных землях Креона.

«Ты умрешь, Кэлон. Твое тело сожгут, и даже Сах будет не в силах возродить тебя.»

Ты ошиблась, моя белокурая огненная девочка.

Я открыл глаза после долгих лун полного забвения, чувствуя, как в моих венах пульсирует жизнь и невероятная сила, в разы превышающая ту, что я с таким трудом сдерживал ранее. Это было мощное и в то же время тяжелое ощущение. Раны и ожоги исчезли с моего тела, словно я обрел новую кожу взамен старой. И даже следы ладоней Мандисы, мои любимые метки, не позволяющие забыть о ней, стёрлись, словно их никогда не было, словно вся моя прежняя жизнь была частью длительного сновидения.