Похититель разбитых сердец

Однако через несколько минут я все же сумела вычислить самое пугающее из интерьерных решений. Симметричную асимметрию. Почти ни одна люстра, ни одна дверная ручка, ни одна картина на стене, ни один барельеф не были правильной формы. Все они казались перекошенными, оборванными, недоделанными, недосказанными. На первый взгляд. Однако почти все поверхности здесь: и пол, и потолок, и стены – были сделаны из гладких, полупрозрачных материалов. Камень, стекло, пластик. И если не фиксировать взгляд только на самом предмете, но оценивать его вместе с отражением, то недосказанность уходила и становился понятным замысел дизайнера. У реальности будто появилось еще одно измерение, с завораживающей магией калейдоскопа, знакомой каждому с детства. Когда из горсти цветных стекляшек и бусинок рождается удивительный мир, который можно разглядывать часами.

В тот момент, когда я это поняла, как будто какая-то деталь в голове встала на место. Я даже услышала – или представила себе, что услышала – тихий звон-щелчок. Оп – глаза перестали слезиться, и нервное напряжение ушло. Я наконец нашла в себе силы улыбнуться Сиду в ответ и спросить:

– А почему тут никого нет?

– Во-первых, вечер рабочего дня. Во-вторых, большинство на выездной практике.

– О, студенческая практика, – я прищурилась, вспоминая, как несколько лет назад нашу группу на целый месяц отправили сметать пыль с черепков в древний Танаис. Палатки, вечерние посиделки у костра, тысячелетние камни под ногами, тропинки, по которым ходил сам Тур Хейердал, когда приезжал сюда на раскопки, ночные птицы и свобода. В степи пахло полынью, а небо было оглушающе бездонным. Наверно, именно тогда мне в последний раз было настолько хорошо и спокойно, насколько это вообще возможно. – Романтика! А почему осенью?

– Потому что она входит в программу первого семестра, – задумчиво проговорил Сид. – Как и этот филиал.

– Ого, – я закинула голову и посмотрела на очередной странный плафон над головой, похожий на дохлого хрустального осьминога. – А их типа много? Филиалов?

– Много, – коротко ответил эльф и махнул рукой на дверь впереди. – Кстати, мы почти пришли.

– А эта директор… она…

– Не волнуйся, она точно не откусывает людям головы, – Сид покровительственно похлопал меня по плечу. – И я ее предупредил о твоем приходе.

– Знаешь, – задумчиво сказала я. – Я тут осмотрелась и поняла, что хватило бы просто привести меня сюда. Ну чтобы убедить в том, что ты не галлюцинация и не иллюзия.

– Поздно! – развел руками эльф. – Аудиенция уже назначена, и не нам ее отменять. Но ты не бойся, я тебя защищу… если что.

– Если что… – пробормотала я. – А ты умеешь успокоить!

И шагнула к двери.

За дверью обнаружился кабинет с огромным столом из черного дерева. По бокам от него до самого потолка воздвигались массивные шкафы с документами. За стеклянными дверцами теснились кожаные папки, книги и хрустальные бутыльки разных форм и размеров. И в каждом из них таилась… чернота.

Она клубилась и перетекала там, внутри, кружилась и меняла форму, оставаясь при этом абсолютно неподвижной. Чернота завораживала и приковывала взгляд, а если сосредоточиться, то становился слышен ее шепот. Шелест. Шорох. Ш-ш-шшшш…

– Добрый день, Яна, – сказали мне, и я с трудом отвела взгляд от шкафа.

Директриса – или правильнее было назвать ее директор, повторяя формулировку Сида? – стояла у окна, сложив на груди руки, и смотрела на меня с явным интересом. Худая, с длинным носом и тонкими губами, с собранными на затылке волосами, в юбке-карандаше и строгом пиджаке, она выглядела как икона образа «строгая училка – мечта поэта». Только очков для полноты картины не хватало.

– Добрый день… или вечер, – ответила я, переступив с ноги на ногу.

Ни одного стула для посетителей в кабинете не было.

Зато под подошвами ботинок пружинил мягкий ковер с толстым ворсом.

Вот как, значит, выглядит в материальном воплощении «приглашение на ковер».

– Рада тебя видеть. – Вместо того чтобы сесть в свое кожаное кресло, директриса быстрым, плавным змеиным движением «обтекла» стол и протянула руку. – Меня зовут Элина Викторовна.

– Я… Яна. Вы и так знаете.

– Сиэннейд немного рассказал о тебе.

– Да? – я оглянулась на эльфа. Он стоял, прислонившись спиной к уже закрытой двери – и когда успел? Ни звука шагов, ни скрипа у себя за спиной я не слышала. Весь скучающий вид фиолетовоглазого говорил: «Я свое дело сделал, теперь вы уж как-нибудь сами».

– И, признаться, заинтересовал меня, – Элина Викторовна растянула губы в улыбке. От теплого выражения на ее змеином лице меня почему-то прошиб холодный пот. Задрожали колени и срочно захотелось убраться отсюда как можно дальше. Пусть даже в красную кухню со скотчем на окнах, лишь бы директриса не смотрела на меня так… так…

– И? – она наконец отвела взгляд и посмотрела на Сида поверх моего плеча.

– Что «и»? – безразлично отозвался он.

– Ничего не хочешь объяснить?

– Нет.

– Может быть… – тихо проговорила я, надеясь, что голос не слишком заметно дрожит. – Может, все-таки кто-нибудь скажет мне, что здесь происходит?