Похититель разбитых сердец

Соседки все так же шептались и писали, писали, писали… не обращая на меня внимания. На секунду мне показалось, что это вообще иллюзия. Что они ушли на самом деле куда-то далеко, оставив вместо себя три манекена, которые делают вид, что они люди. А на самом деле – нет. Нестерпимо захотелось подкрасться поближе и ткнуть кого-нибудь пальцем, чтобы проверить, настоящий это человек или нет… И я даже поднялась с кровати и сделала два шага к ним, а потом вспомнила, как дрожали пальцы у Даши, когда она забирала у меня записи мертвого куратора. И как звучал ее голос в телефонной трубке. С ужасом и надеждой. Вернулась обратно, легла и накрылась одеялом с головой, оставив узкую щель, сквозь которую пробивался свет, шепот и шелест.

Я еще успела подумать, что заснуть у меня точно не получится.

И почти тут же провалилась в сон.

Глава 6. Веревки и время

К тому моменту, когда я проснулась, открыла глаза, зевнула и уселась на кровати, в палатке почти ничего не поменялось. Только из маленьких окошек, забранных прозрачной сеткой, лился серый утренний свет. Но лампочка под потолком все так же горела, все так же сидели за столом девчонки, а на полу лежало что-то маленькое, черное. Подобравшись поближе, я протянула руку и подняла за обгоревшее крыло мертвого мотылька. Тут свет мигнул: раз, другой, я вздернула голову и увидела, как мои соседки за столом то появляются, то исчезают. Или так сработал эффект стробоскопа? Я прищурилась, потерла висок привычным движением… и тут лампочка взорвалась.

– Ой! – пискнула я.

– Ух ты! – отозвалась Даша. Она обернулась и смотрела на меня внимательным взглядом. Совсем не так, как накануне вечером.

– Доброе утро, – Лия выбралась из-за стола и принялась раскачиваться в разные стороны, подняв руки над головой. Кажется, ей было очень больно, потому что она то и дело кривила лицо и кусала губы. – Черт, у меня там палка вместо позвоночника!

– А у меня болт в глазу, – сообщила Мия. – И баралгин кончился еще вчера. Или… – Посмотрела на меня. – Давно ты тут?

– Вообще-то со вчерашнего вечера. – Я медленно встала, продолжая держать несчастного мотылька. – А где тут у вас… у нас мусорное ведро?

– Ура! – просияла Даша так, как будто я только что сделала ей долгожданный подарок на день рождения. – Ян, ты лучшая новость этого утра!

– Почему?

– Потому что приехала вчера.

– И?.. – тут меня посетило то же самое ощущение, что в кабинете у Элины. Как будто надо мной тонко издеваются, выдавая минимум информации.

– Значит, мы правильно покроили время. – Мия раскачивалась на стуле туда-сюда, прижав ладони к глазам. – И состыковали кусочки.

– И у нас есть шанс сдать практику, – Даша подошла и положила мне руку на плечо. Ее ладонь мелко дрожала и была ужасно, неестественно холодной. – Извини. Мы и вправду очень рады, что ты тут. Просто сейчас… немножко не в себе. Давай умоемся, позавтракаем, и если останется время перед занятиями, то я тебе в двух словах все объясню. Хорошо?

– Хорошо, – кивнула я. Зачем-то положила мотылька обратно на пол и пошла переодеваться.

Воду в душе давали теплую, очереди не было. Да что там: людей вокруг в принципе не было. Мне даже на мгновение показалось, что все эти палатки и дорожки между ними – просто декорация, а актеров еще не завезли, и мы с девочками одни в лагере.

Однако это ощущение развеялось, когда мы пришли в столовую. За столами сидело точно больше десятка человек. Все – уткнувшись в тарелки, совсем не глядя по сторонам и сосредоточенно жуя.

– Наверно, ты будешь с нами, – пробормотала Даша и тут же ухитрилась буквально поймать за локоть пробегающего мимо Федю. – Яна же с нами сидит, да?

– Да-да, – отозвался тот, стряхнул ее руку и унесся прочь.

Мы отправились за дальний стол, сели, и я обнаружила перед собой изящную фарфоровую тарелку и тоненькие столовые приборы, кажется, из серебра. Совсем неуместные для лагеря в лесу. Тут же рядом нарисовался тяжело нагруженный Федя с корзинкой свежеиспеченных душистых слоек и булочек, с куском ледяного сливочного масла, а еще с чайником и кофейником… я подумала было, как он все это ухитряется держать, а потом поняла, что чай с лимоном и медом с утра гораздо интереснее, чем пространные размышления. Пусть даже это важные размышления о не до конца объяснимых вещах.

А через пару минут передо мной опустили тарелку с яичницей, с помидором, зеленью и кусочком горячего черного хлеба, и моя внутренняя материальная сущность окончательно взяла верх над умозрительной. Все согласно пирамиде Маслоу.

Времени на пару слов-объяснений перед занятием у нас, кстати, так и не нашлось. Слишком уж хорош был завтрак.