Похититель разбитых сердец

Кто-то катался лучше, кто-то хуже, некоторые щеголяли умением ездить вперед спиной, а другие позорно падали, и не один раз. Наверно, издали – в своих черных пальто с длинными полами – мы напоминали стаю ворон, которые опустились на лед и поражали окружающих: кто изяществом, кто нелепыми движениями.

– Как в страшной сказке Пройслера, – сказала Даша, когда мы, запыхавшиеся, но довольные, шли в гостиницу. – Помнишь, где они все превращались в птиц?

– Угу, «Крабат», – кивнула я и в который раз поразилась. Кажется, на Дашу постепенно переходило тайное благословение наших преподавателей. Умение читать мысли. Все чаще она успевала озвучить то, о чем я только начинала задумываться.

– Брр, – Мия поддернула вверх воротник пальто и поежилась. – Злая сказка. Они там умирали, и…

– А у нас-то не умирают, – развела руками Даша.

– И учитель у них – злой колдун!

– Наши-то фейри – сама доброта. Возьмем, к примеру, Дэна.

– Туда сам дьявол заглядывал.

– Откуда ты знаешь, что он не заглядывает к нам?

Мия фыркнула, резко повернулась и быстро пошла вперед, почти побежала. Лия замерла на секунду, а потом бросилась ее догонять.

– Думаешь… – пробормотала я, когда мы с Дашей зашагали следом. – Думаешь… и вправду без него не обошлось?

– Не знаю, – Даша пожала плечами. – Даром преподаватели время со мною тратили, как говорится. Чем дальше нас учат, тем меньше я уверена хоть в чем-то. Ты вот точно знаешь, что нас ждет за поворотом? Дьявол? Морской царь? Распределяющая шляпа? Я, например, ничему уже не удивлюсь.

Однако она не угадала.

За поворотом нас ждал… Точнее, не ждал, а шел навстречу. Ну, может, и не навстречу, а просто по своим делам. Сид.

– Привет, – сказал он мне и улыбнулся.

– П… привет. А…

– Не получилось заглянуть к вам в лагерь на практику, извини, – он поймал мою ледяную ладонь и поцеловал. – И жаль, сейчас я здесь проездом. Но, думаю, получится поболтать на Зимнем балу.

Еще раз улыбнулся, выпустил мои пальцы и скользнул мимо. Когда я обернулась, на тротуаре уже никого не было.

– Что за Зимний бал? – пробормотала я. – Даш, ты что-нибудь о нем знаешь?

– Нет, – покачала она головой. А потом тоже обернулась и посмотрела вслед исчезнувшему Сиду. – Вот как они так… средь бела дня. А нам запрещают.

– Пока запрещают. – Я сунула руки в карманы и почувствовала, как заныли подушечки пальцев, будто в них воткнулись десятки иголочек. Сердце стучало все быстрее, разгоняя горячую кровь по венам, словно я только что пробежала десять километров. Нет, двадцать. Скорее двадцать.

– Обещала вернуться… на вечерней заре, – прошептала я, глядя сквозь стеклянную мензурку на горизонт над морем. Нежный, сливочно-оранжевый отсвет закатного солнца мешался с синими сумерками. Пальцы дрожали от напряжения, на верхней губе и на лбу выступили капельки пота, но я все не решалась их смахнуть – отвлечешься, пропустишь момент, и придется завтра начинать все сначала. И пусть список зелий для сдачи зачета состоял всего из двенадцати пунктов, а впереди, казалось, еще много-много дней в запасе…

Первая звезда над горизонтом вспыхнула, когда синева еще не до конца размыла зарю, я щелкнула ногтем по стеклу и прошептала:

– Luci.

И через мгновение отражение звезды крохотной оранжевой искоркой заметалось между стенками крохотного сосуда, а я быстро подхватила со стола палочку из серого агата и помешала зелье.

Готово! Неужели получилось?

Я отвернулась от окна, чтобы вернуться к столу, и чуть не врезалась в Лиру. Русалка посмотрела на мензурку у меня в руке, что-то беззвучно прошептала, склонив голову к плечу, а потом улыбнулась:

– Хороший цвет.

Бурая жидкость закручивалась внутри сосуда маленьким яростным водоворотом и менялась на глазах. Шла алыми полосами, как будто кто-то там, в глубине крошечной бушующей стихии, истекал кровью.

– Спасибо.

– Какие пропорции брала?

– По одной пятой: предательство, одиночество, горькое одиночество, предчувствие смерти… И последнюю часть из двух ингредиентов: любви и обманутой надежды.

– Поровну?

– Да.

– Неплохо, – Лира протянула пальцы к мензурке, в которой равномерно красная жидкость постепенно успокаивалась. – Если потом будет время, то поэкспериментируй с горьким одиночеством: его можно брать побольше, до одной трети. Тогда реакция будет более бурной и медленной, сможешь рассмотреть процесс в подробностях. Но и в текущем виде неплохо. Пойдет в зачет.

– Спасибо! Ура!

– А что ты там бормотала, пока ловила вечернюю звезду?

– Это… из мультика. Старого. Про ужасное чудовище, которое обнимает аленький цветочек, а его любимая все никак не возвращается. Хотя обещала вернуться…

– На вечерней заре, – кивнула Лира. Шагнула в сторону, чтобы видеть окно, и тоже посмотрела на горизонт.

Глаза у нее тут же поменяли цвет, нижнюю часть зрачка будто затопил океан, а верхняя выцвела, стала похожа на зимнее полуденное небо.

– Еще раз спасибо, – пробормотала я и быстро прошла мимо.