Похмелье

Тело затекло, и Юля осторожно перевернулась на другой бок. Машинально рука Олега, обхватила её за талию, накрывая низ живота. Каждый раз, когда он так делал, сердце девушки замирало в груди, и сладкая патока разливалась по венам. У них будет малыш! Малышка, если верить Олегу, который был твердо убежден в том, что у них будет дочь. Юлька до сих пор не могла поверить, что все обернулось именно так. Что её недавняя мечта стала реальностью. Пусть и не совсем так, как того хотелось, но все же… Вот он. На соседней подушке. Но это только сейчас. К окончанию ночи Олег все равно сместится на ее территорию, оплетет руками и ногами, как самый большой собственник на планете, не оставив Юльке иного места, кроме своих сильных рук. Вот бы так было всегда! Юля зажмурилась и легонько провела кончиками пальцев по его коротко подстриженным волосам. Он остриг их совсем недавно, и ей было ужасно жаль… С отросшими волосами Олег казался более… земным, что ли? А вот так, с модной, дорогой стрижкой – он походил скорее на преуспевающего бизнесмена, чем просто на ее парня.

Её мужчина… Он так много ей предлагал! Сулил счастье, манил несбыточным. И тем самым, сам того не понимая, вбивая ей в сердце ржавые гвозди. Вся ее жизнь теперь была одними большими качелями. Взлет вверх, и неминуемое падение. И снова к звездам… Больше всего на свете Юлька хотела забыть о гордости, и согласиться! Заключить такой себе компромисс с собственным «я». Не вспоминать о причинах, побудивших Олега связать с ней свою жизнь. Обмануться, поверив в его любовь. Но каждый раз, когда она уже готова была прогнуться, что-то внутри удерживало её от этого шага. Возможно, понимание того, что это будет уже не она. А какая-то совсем другая, незнакомая девушка. И это страшило больше всего. Внутренний мир Юли был слишком подвижен, и единственное, что в нем оставалось статичным – это её представления о собственной личности. Перевернись оно с ног на голову, и что бы от нее осталось?

Именно поэтому Юлька отказалась от росписи. Она должна сохранить себя. Уберечь. Ради малыша. Не дать себе раствориться в мужчине, который из благородства готов был связать с ней свою жизнь. Быть сильной и самостоятельной. Полагаться только на собственные силы. Не раскисать, и не сдаваться. Дать Олегу свободу, а не навесить ярмо. Она не сможет быть счастлива, зная, что нелюбима. Что это не любовь их соединила, а только лишь необходимость. Тоненький голосок сердца, который Юлька в последнее время в себе безжалостно заглушала, пропищал: «Он сказал, что дети должны родиться от любви». Но его тут же парировал непоколебимый в своей твердости голос разума: «Чего не скажешь, чтобы успокоить рассерженного родителя». И снова сердце: «А может…» «Не может, спи!» - возмутился мозг.

Но не спалось. Юлька снова перевернулась. Почему-то сегодня она совсем не находила себе места. Последняя неделя выдалась и без того не сахарной, а тут еще концерт матери. И зачем только приходила? Дядя Леша, что ли, доложил о том, что у неё что-то неладно? Низ живота сжался в спазме. Погруженная в свои мысли, Юлька не обратила на это никакого внимания. Только бессознательным жестом накрыла живот, прямо поверх руки Олега.

Мать обошлась с ним бесцеремонно. Что еще больше растревожило Юлькину душу. Ведь все ее обвинения были абсолютно несправедливыми. Если разобраться, Олег повел себя безупречно после известия о ее беременности. Он и до этого обходился с нею, как с нежным тепличным цветком, а после и вовсе только что пыль не сдувал. Она-то не глупая, видела, насколько тяжело мужчине даются ее отказы. Как он то и дело порывается с нею поспорить, и настоять на своем. И видит Бог, если бы это случилось, Юлька бы не нашла в себе сил отказать. Но… он уважительно относился к любому ее решению. Признавал ее право на собственное мнение, и не давил. Ну, разве так поступил бы плохой человек? У нее сердце замирало от того, каким он был мужчиной. А ведь у Олега было столько своих проблем! Но он нашел в себе силы стать для нее опорой, подставил в нужный момент плечо!

Что-то внутри сжалось еще сильнее. Юля насторожилась, прислушиваясь к себе. Низ живота начал странно тянуть. Так у неё обычно бывало перед месячными, но… Теперь-то их быть не должно? Тревога нарастала. Девушка взволнованно провела рукой между ног. Кромешная темень ночи не способствовала успокоению. Ночь была неласковой и зловещей. А лезвия лунного света, проникающие в окно, выглядели и вовсе угрожающе. Они будто бы стремились отсечь от нее то, без чего Юлька уже не мыслила своей жизни. Девушка аккуратно встала с кровати, и на подгибающихся ногах пошла в ванную. Стянула пижамные шортики. В панике замерла. И все в ней, казалось, замерло тоже. Только кровь продолжала движение. Она разом отхлынула от головы и ухнула куда-то вниз. Прямо на светлый трикотаж шорт. Две бурые скупые капли, в которых, казалось, заключалась вся Юлькина жизнь. Та, что сейчас ее медленно покидала. Ноги окончательно перестали держать. Девушка осела на крышку унитаза, в попытке взять себя в руки.