Поход без привала

В каком районе Белов намерен форсировать шоссе? Успеют ли заслоны выйти туда раньше русских? — вот что интересовало теперь гитлеровское командование. Чтобы затормозить движение группы Белова, фашисты нацелили на нее авиацию со всех ближайших аэродромов.

Из воспоминаний А. Ф. Юденкова — комиссара партизанского полка имени Сергея Лазо, действовавшего в районе Ельни.

«Партизаны проводили прорвавшиеся части через леса, болота и минные поля в глубь своей территории. Беловцы двинулись по направлению к деревням Старые Луки, Болоновец, Мутище, Клин. На рассвете командира, комиссара и начальника штаба полка имени Лазо пригласили Белов и Москалик. Мы сейчас же выехали к ним.

За время войны нам пришлось наглядеться и на бои, и на бомбежки и самим попадать в большие переделки, но то, что мы увидели в деревнях Щербино, Соловеньки, Павлово и Березовка, оказалось неожиданным даже для нас. Еще издали мы услышали рев немецких „юнкерсов“, взрывы авиабомб, артиллерийскую канонаду. В воздухе постоянно висело по пятнадцать — двадцать самолетов, пикировавших на деревни.

Навстречу нам попадались разрозненные группы усталых голодных людей, стремившихся скорее оторваться от наседавшего врага…

В Мутищенском лесу мы обнаружили штаб генерала Баранова. Вокруг было полно войск. Мы оставили Баранову немного продовольствия и по его просьбе выделили стадо крупного рогатого скота, чтобы обеспечить мясом бойцов. Баранов помог установить местонахождение штаба генерала Белова. Оказалось, он был совсем неподалеку. Мы вскочили на коней.

Вид у всех был довольно живописный. И я подумал, что в будущем при всем желании не смогу обрисовать эту картину. Впереди на сером жеребце мчится командир полка Казубский. На нем разбитые сапоги, зато новый немецкий автомат, сверкающий вороненой сталью, и прекрасный маузер. Начальник штаба Тимофеевич — в немецком офицерском френче, щегольски затянутом командирским ремнем с портупеей, на голове — красноармейская пилотка, а на боку — парабеллум. Адъютант — ни дать ни взять немецкий офицер, только на голове, как и у Тимофеевича, красноармейская пилотка. На мне черное кожаное пальто и фуражка пограничника с зеленым околышем…

И вот вся эта пестрая группа предстала перед генералом Беловым, окруженным несколькими полковниками, в числе которых были командир 2-й партизанской дивизии Москалик и комиссар Янузаков.

Поздоровались. Начальник штаба полка по всем правилам военной субординации доложил, что происходит в районе, занятом партизанами. Седеющий генерал внимательно выслушал все. Затем кратко обрисовал общую обстановку. Только тут мы с удивлением узнали, что против группы войск генерала Белова и партизан фашисты бросили до четырех пехотных и одну танковую дивизию. Основные их силы гонятся за Беловым по пятам. Мы должны всеми средствами продолжать задерживать противника. На поддержку беловцев рассчитывать не следует. Их задача перейти линию фронта.

Договорившись о дальнейших действиях и выяснив волновавшие нас вопросы, мы поспешили к своим…»

Приказ генерала партизанский полк имени Сергея Лазо выполнил добросовестно. Несколько суток вели партизаны непрерывные бои с немцами, прикрывая тыл отходящих войск. Почти семьсот человек потеряли лазовцы в горячих схватках. И только после этого остатки полка покинули свой рубеж и укрылись в лесах.

10

За несколько недель до присвоения офицерского звания юнкерам старшего курса Кенигсбергского авиационного училища было объявлено о дополнительной практике. Вместе со своими инструкторами они сели в самолеты и перебазировались на большой, хорошо оборудованный аэродром. Отсюда самолеты отправлялись бомбить советские войска, двигавшиеся через леса южнее Ельни.

Погода держалась безоблачная, видимость была превосходная. Практиканты бомбили даже ночью, предварительно сбрасывая на парашютах осветительные ракеты — «люстры».

Дивизии Белова шли через лесной массив, огромный и болотистый, протянувшийся иа десятки километров. До войны через эти болота пробирались только лесники да охотники. Но осенью минувшего года, во время боев за Ельню, советские саперы проложили через лес временную дорогу — лежневку. В некоторых местах бревна и жерди успели погрузиться в зыбкую жижу, кое-где гать была разбита еще при осенних бомбежках.

Лежневка кратчайшим путем выводила Белова к Варшавскому шоссе. Саперы на скорую руку восстанавливали разрушенный путь. И все же идти было трудно. Люди скользили и падали в грязь. Лошади ломали ноги, застревавшие между бревен. А тут еще авиация!

При появлении самолетов люди шарахались с настила в лес. Повозки и кони оставались на дороге. Свернуть с лежневки нельзя — топь затянула бы их.