Поход клюнутого

– Может, еще и будут, – безмятежно откликнулся Бинго из кустов. – Думаю, даже наверняка. Вот, например, росомаха – страшный зверь, особливо в гневе!

– А здесь водятся росомахи?

– Еще какие.

– И прямо так на проезжих нападают?

– Которые мимо едут, тех небось пропускают. А вот которые им в логово срут, на тех могут и озлобиться.

Торгрим аж с лица побагровел.

– А поаккуратнее не умеешь?

– Звиняй, с того конца не снайпер. Да, впрочем, с любого... в маги идтить надо было, вот чего. Столько бы породил зловредных заклинаниев, пытаясь изречь одно простенькое, типа лучину засветить!

– Чего ж не пошел?

– Дык я ж гоблин. У нас могучий магический резистенс, что значит: и на нас чужая магия плохо работает, и своя из рук вон получается.

Бинго вернулся на дорогу, придирчиво обнюхивая ладони, – поглядеть на такой цирк немедленно потянулся даже Торгримов завтрак, так что дварф поспешно отворотился.

– Сколько, говоришь, нам до границы трюхать?

– Никоим боком этой темы не касался. – Бинго покосился в очередной раз на седло и решительно сгреб Рансера за узду. – Пройдемся пешочком по теплыни, чего зверюг загонять зря? Может, за поворотом вскачь нестись потребуется. Так вот, с расстояниями, а равно и пересчетом их на время странствий наше племя не в ладах... не так уж сложно догадаться, на меня глядючи. Иной раз только глаза прикроешь, отожравши трофейной чачи, глядь – уже на месте, уже и битву проспал, и дракон за чужими коровками порхает. А потом случится неприятное, дракон упорхнет, враги нагрянут отбивать покоренное, обратно приходится тащиться унизительным пешкодрапом... Нет, сейчас не унизительный, а спортивный, бодрый и радостный, поскольку есть выбор... да еще не по такой чудесной дороге, а через буреломы, овраги, кряжи, пни и колоды – порой не одна неделя тратится. Так что нет, мы считать не заморачиваемся. Главное – чтоб направление было верное, а уж когда придешь – тогда и портянки сменишь.

– Ты гляди, – подивился дварф, подстраиваясь частыми короткими шажками под размашистый, но неторопливый гоблинский ход. – Вроде и дурной народ, а какая сентенция!

– Чё-чё?

– К пути, говорю, отношение философское. Как к жизни! Иди, мол, куда идется, а когда дойдешь – не загадывай.

– Ого ж! – Бинго озадаченно покосился в небо. – Правда, что ли? Это мы сами так придумали? Э нет, не путай меня! При чем тут жизнь? Жизненная концепция у меня лично совершенно иная – иди, покуда не упрешься, а как уперся – разворачивайся в ту сторону, откуда пахнет лучше.

– И что, никто из ваших не посвящает свою жизнь единообразной прогрессии на выбранной стезе?

– Всяко бывает. Знаешь, как на тренировках по голове молотют? Вижу, знаешь, вона тебя как уплющили. С сего перепугу такими путями порой отправляются – с факелом не осветишь. Но в целом, конечно, большинство метливое. И кастерлевел оттого низкий, и аттак бонус кривой, зато сника почти у каждого.

– Не упонял!

– Семейный жаргон, золотое детство. Значит в приличном обществе: спиной не поворачивайся... а в лоб мы и сами не ходим. Которые ходили – тех еще в запрошлых веках повыбили.

Бинго оставил поводья, снова свернул на пошедшую лесом обочину, нырнул под дерево и вернулся обратно на дорогу, лучась победительством. В руке принес кривоногий, но развесистый гриб-подосиновик, который и предъявил товарищу с такой гордостью, словно сам его породил и вырастил.

– К ужину готовишься? – деликатно полюбопытствовал Торгрим, могучей своей волей усмиряя ёкнувшее при виде маневра сердце и давя желание посоветовать гоблину поместить добычу в такое место, где губительное солнце ее не достанет.

– «Не проходите мимо» – важный тезис, лежащий в основе всей нашей культуры... или бескультурия, это с какой стороны смотреть. – Бинго любовно подышал на красную шляпку и обтер ее о сравнительно чистую холку Рансера.

– А у нас заместо этого «не влезай – убьет».

– Кто убьет?

– Не влезай.

– Как же не влезать, когда проходить мимо мне заказано?

Дварф стоически запечатал варежку, подспудно ощущая, что хоть правота его и необорима, но против гоблина почему-то не работает. В конце концов, дварфийское племя никогда не ущемляло иные народы в праве на собственные жизненные установки. Возможно, именно не желая влезать из опасения, что убьют. Ну в самом деле, не зря же все сотворены разными, даром что одно пиво глушат и один воздух портят. Правда, и мелькнувшая поначалу там, в каталажке, авантюрная идея выстругать к концу квеста из Бингхама образцового дварфа, какого сэру Малкольму и ко двору нестыдно было бы представить, уже перестала сиять яркой вывеской и потихоньку свивала себе петельку где-то на задворках Торгримова разума. Самому бы с ним не огоблиниться.