Похождения иркутского бича

Копыловское зимовье находилось в устье ручья Далдын; новое решили строить на ручье Тингнях, в шести километрах ниже по течению Чайки. Благодаря героическому маршу Парашкина, удалось принести все необходимое для строительства: лучковую пилу, печку, трубу, гвозди, брезент. Место выбрали, с учетом минимальных затрат труда, в сосновом бору, чтобы не таскать далеко бревна. Студент и Граф валили деревья и раскряжевывали их на трехметровые сортименты, а более опытные Марк и Хомич ставили сруб. Рубили в чашку, но без паза, в целях экономии времени. В первый день сделали сруб, на следующий: потолок, дверь, нары, установили печку. Ночь провели в новом зимовье и утром приняли объект в эксплуатацию, тремя голосами за и одним воздержавшимся. Воздержавшимся был Студент, которому выпало поддерживать ночью огонь. Он считал, что теплоизоляция отдельных элементов конструкции недостаточна. Недоделки обещали устранить в процессе эксплуатации.

Пока ходили от зимовья к зимовью, установили капканы, превратив простую тропу в охотничий путик. На приманку использовали внутренности белок и рябчиков. Собаки, решившие поначалу, что лакомство предназначено для них, скоро убедились, что с земли не допрыгнуть, а ходить по тонким жердям не научены, чай, не уголок Дурова, перестали интересоваться приманкой.

Новое зимовье осталось без имени. Называть его «тингняхским» язык не поворачивался: как это сами тунгусы такое слово выговаривают? Предложенное Графом высокопарное «стройка века» не прижилось, так и звали — Новое.

Глава 8

Охотничьи будни. На берлогу. Проводы

Марк шел по следу уже часа четыре. Точнее кружил. Соболь ведь не кросс бежал, а кормился: то в марь залезет, голубики поест, то в распадке под кедрой шишкой перекусит. А то в буреломе за мышами охоту затеет. Сплошные петли, хорошо ночью снежок припорошил следы от вчерашней кормежки. От Руслана никакой помощи, только следы затаптывает. Бестолковый щенок ему достался. Витим уже четырех соболей загнал, Север двух, и даже аутсайдер Карат Хомичу соболюшку нашел. Только Руслан носился, как угорелый, за рябчиками, кедровками и белками, а на соболиные следы — ноль внимания. Сегодня Марк решил не надеяться на собаку, дойти до соболиной дневки по следам. Соболь — зверек ночной, днем отсыпается в дуплах или в валежнике, если конечно, сытый. Голодный бегает, пока не нажрется, хоть день, хоть ночь.

Невдалеке залаял Руслан. Марк, не обращая внимания, продолжал идти по следу. След и вывел его на Руслана. Руслан вертелся под лиственницей в полтора обхвата толщиной, тыкался носом в корни и неуверенно взгавкивал, словно спрашивая: «Тебе что, хозяин, вот эта дрянь нужна?»

Парашкин обошел дерево. След был только один, входной. Внимательно осмотрел крону. Чисто. Потом подошел к Руслану: точно, между корней дыра. Лежка!

Тщательно проверил, нет ли запасных выходов. Забил дыру сучьями и корой, чтобы соболь не выбрался, и достал из рюкзака топор. Мощное утолщение у комля на уровне пояса сбегало до полуметра, и выше ствол переходил в цилиндр. Здесь Марк и сделал заруб. Топор у него был легкий, так называемый, таксаторский.

— Час провожусь, — определил Марк, но ошибся, дупло оказалось большое, вся сердцевина сгнила и лиственница держалась практически на заболони. Через 20 минут дерево рухнуло. Соболь метался внизу. Под корнями образовались пустоты, в которых зверек пытался укрыться, но страх не давал ему сидеть на одном месте. Он то и дело выглядывал из своих укрытий, перебегал из одного в другое. Марк дождался момента, когда соболь замер, прицелился и спустил курок том-шинсона. Потом достал тушку и потряс перед носом Руслана:

— Понял, простофиля, кого искать надо?

Руслан, понявший, что ругать его не будут, радостно прыгал вокруг Марка, делая вид, что хочет отобрать добычу. Парашкин убрал соболя в рюкзак, угостил собаку сахаром и галетой:

— Ну, теперь можно и домой. Руслан, услышав любимое слово «домой», тут же поскакал в сторону зимовья. Не успел Марк докурить сигарету, как услышал лай, на этот раз громкий и уверенный. Подошел к Руслану, тот облаивал расщелину в скале.

— Наверно, старая лежка, — подумал Парашкин, но на всякий случай осмотрел следы. Следы выглядели свежими. Марк достал револьвер и сел сбоку от расщелины. Ждать пришлось недолго, из камней высунулась соболиная мордочка, и Марк не оплошал, всадил пулю прямо в ухо.