Похождения иркутского бича

Такого фарта, как в этот день, больше не подваливало, но Руслан, осознавший свои обязанности стал регулярно, раз в 2–3 дня находить соболей. К удивлению Марка, не возлагавшего больших надежд на свой том-шинсон — попробуй, попади за тридцать метров в соболя, сидящего на верхушке дерева, — оружие ему почти не понадобилось. Соболя устраивали дневки (у дневных животных — ночевки, а у ночных — дневки) в дуплах лиственниц. Лежащих, стоячих — все равно. Главное, найти это дерево, с чем Руслан неплохо справлялся. Дальше вступал в дело лесоруб. Свалить лиственницу, забить дупло, чем придется, и начинай рубить в стволе узкие поперечные щели. Дупло обычно тянется на 1/3 ствола. Марк начинал с середины, прорубал отверстие, прикладывал ухо к нему и слушал, с какой стороны скребется соболь. Затем набивал через отверстие в дупло всякого хлама: сучьев, щепок, коры, чтобы зверек не пробрался в другую половину дупла, и вновь повторял эту операцию. Пока соболь не оказывался запертым со всех сторон с жизненным пространством в полметра длиной. Расширял отверстие, хватал зверька за спину и все. Зачем тут нужно оружие?

Капканы, на которые Марк, поначалу, возлагал большие надежды, принесли за весь сезон двух соболей. Проверяли их попутно, когда шли по путику. Одного соболя взял Парашкин. Сперва увидел след, глубокую борозду в снегу, потом заметил отсутствие на шесту капкана, потом услышал лай и визг Руслана. Пошел на визг и попал на финальную стадию драмы. Руслан с расцарапанным носом и задушенный соболь с капканом на ноге.

— Пора тебе кличку менять с Руслана на Отелло. На фига так соболя изжамкал?

Руслан ничего не ответил, к чему слова, и так ясно, что поединок был честным. Что из того, что соболь меньше, зато у него вон какой кастет на лапе.

За две недели натаскался не только Руслан, Карат и Север научились тропить не хуже, количество добытых соболей перевалило за второй десяток. Но в конце октября наступила оттепель. Капель с потолка и промокшие ноги, конечно, удовольствие еще то, но простуда в лесу явление почти невероятное. Никто и не болел. Серьезные неприятности начались, когда оттепель сменилась морозцем. На снегу появился наст. Собаки проваливались через тонкую корку льда и резали об нее лапы. Можно было переждать, пока выпадет снег, и наст обмякнет, но возникла другая проблема. Белковое голодание. Калорий, в целом, хватало, сахара стояло полмешка, были и крупы, и мука. Жиров практически не осталось, много уходило на освещение, а вот мясом себя охотники не обеспечивали, даже на уровне рациона китайцев. При тяжелой работе, а охота работа тяжелая, что бы там не говорили жены, на одних углеводах не проживешь. Мышцам не хватает строительных материалов: жиров и белков, и организм начинает заниматься самоедством, человек постепенно превращается в дистрофика. Собак кормили тушками соболей. Однажды Хомич попробовал приготовить соболиные окорочка для людей, грызли долго, но прокусить твердое, как резина, мясо не удалось. Пришлось выбросить собакам, те проглотили, не разжевывая.

Привычная рыбная диета здесь не прокатывала. Не потому, что в Чайке не было рыбы. Рыбы летом навалом; Валя Шилова-таксатор по ведру на удочку надергивала хариуса, а Андрюха Баров в Огнеле каких ленков ловил! Просто зимой рыба или спускалась вниз, или стояла в ямах, и, не зная, где она зимует, ловить бестолку.

Хомич и Марк в этот день сидели в Копыловском зимовье, порядка проживания в зимовьях никто не устанавливал, поэтому иной день в одном зимовье собиралось трое или даже четверо охотников. Но в этот день вместе оказались Марк и Хомич. Собаки залечивали раны на лапах, Марк устроил банный день, а Хомич от безделья решил сходить до берлоги. Еще в первые дни они с Каратом обнаружили недалеко от избушки пустую берлогу. После, туда никто не ходил, решили, что медведь убрался от греха подальше от опасных и шумных соседей. От берлоги Хомич бежал вприпрыжку:

— Зверь в берлоге! Собирайся, быстрей.

Собраться было делом пяти минут. Собаки, увидев, что хозяева уходят, неохотно поплелись следом. Не доходя метров тридцать до берлоги, наготовили коротких, полутораметровых дрючков. Донесли до места. Хомич с двустволкой встал над норой, на случай если медведь выскочит, а Марк энергично бросал дрючки в чело, запечатывая выход из берлоги. Через две минуты дыра была так плотно забита бревнами, что медведю бы пришлось разбирать сутки, или прокопать новый выход.