Похождения красавца-мужчины, или Сага об О'Бухаре

Вот она берет со стола неочищенный банан, макает его в сметану, потом разводит ноги и вводит банан в свое рыжую проказницу. Интересный фильм она смотрела вчера на работе… А Маринкина пещерка, похоже, уже готова к встрече. Банан без видимых усилий исчезает в ней. Остается торчать только маленький желтый хвостик. Мне так хочется вцепиться в него зубами, что я не выдерживаю, слетаю со стула, встаю перед Маринкой на колени, обнимаю ее руками за попку и впиваюсь зубами в заманчивый хвостик. Маринка забрасывает ноги мне на плечи, закрывает глаза, а я начинаю языком обрабатывать ее восхитительную проказницу. Из радио звучит музыка Чайковского, говорят, когда он ее создавал, то мечтал в эти мгновения о мужских ягодицах, для меня же эта музыка сейчас является прекрасной аурой для шикарной женской попки.

Маринка вдруг начинает тихонько постанывать и перебирает своими ручками волосы на моей голове. Иногда, когда ей, вероятно, становится особенно приятно, она дергает сильно, и после этого уже слегка постанываю я. Очень жаль, что я не могу сейчас посмотреть на нас со стороны, ведь то, что мы делаем, не может быть некрасивым. Я снова вцепился в хвостик зубами и вытащил банан из Маринки. Он – влажный, скользкий и теплый, потому что Маринка горячая женщина. Я разжимаю зубы, и банан падает на пол. А Маринка бормочет:

– Ах, Сашенька, поласкай пальчиками свою любимую пещерку.

Интересно, влезут ли в Маринку четыре пальца? Провожу эксперимент, но в рыжую проказницу больше трех не просунуть. Я принимаюсь вибрировать кистью руки, и Маринка снова начинает тихонько постанывать. Девочке явно очень приятно. Радуюсь этому, и у меня начинает кружиться голова, потому что мой перевозбужденный «гладиатор» давно жаждет войти и кончить. У него, кстати, свой девиз: «Пришел, увидел, вошел». Возможно, он это у кого-то скопировал, но все равно звучит неплохо. Я расстегиваю ширинку, выпускаю «гладиатора» на оперативный простор и вхожу в Маринку до упора. Первое погружение всегда самое приятное, потому что пещерка еще тугая. Довольная Маринка урчит и дергает меня за волосы. Девочка любит потрахаться, а мне нравятся девочки, которые это любят. Начинаю двигаться активно и через минуту кончаю. И вдруг понимаю, что сдержаться не сумел, потому что днем Люся в течение сорока минут не давала мне кончить. Маринка тоже ничего не успела, и чтобы это исправить, ввожу быстренько в нее три пальца и начинаю с бешеной скоростью входить и выходить. Через минуту Маринка тоже кончает.

Потом мы пьем яблочный сок и едим бананы. Причем первым съедаем тот, который побывал в Маринкиной пещерке. Солнце уже давно скрылось. И за окном белая Петербургская ночь. А из радио изливается музыка Баха.

За окном белая ночь. На экране телевизора фильм Феллини «Рим», в руке бокал хорошего вина, на коленях красивая женщина. Завтра не нужно бежать на работу. Это мгновение вполне можно назвать райским.

Было время, когда я ходил в море (не плавал, потому что, как говорил наш корабельный боцман, «плавает только говно»), корабль (сухогруз) был моим домом. И этот дом перемещался по морям и океанам, перевозя различные грузы из одного порта в другой. На нашем судне не было женщин, и в этом наша жизнь не отличалась от жизни в тюрьме или в армии. Месяцами молодые сильные мужчины не касались женского тела. А поэтому, когда мы приходили в какой-нибудь порт, все старались потрахаться на полную катушку.

Однажды после месячного воздержания мы притопали в Петербург с грузом бананов. Когда на корабль прибыли таможенники, капитану вдруг стало плохо, он начал блевать, а потом упал и потерял сознание. Капитана увезли в больницу, где обнаружили у него дизентерийную палочку. И команду сразу же посадили на двухнедельный карантин. От такого поворота событий команда затосковала и начала пить водку по-черному.

Так прошло три дня, а к вечеру четвертого на судно пришла невеста боцмана Лена. Она так сильно истосковалась на берегу по своему Коленьке, что не вытерпела и, наплевав на все запреты, вплавь добралась до судна. Борман Коля был на седьмом небе от счастья. Он увел невесту в каюту. А в соседних помещениях расположилась вся команда, впитывая в себя все волнительные звуки, вылетавшие из каюты боцмана. Примерно через час сильно пьяный Коля пошел в гальюн /туалет/, где споткнулся, упал и уснул. А в его темную каюту скользнул один из матросов. И каждые полчаса одного матроса сменял другой, и так продолжалось до утра. А утром боцман проснулся в туалете и с новыми силами вернулся к невесте. И мне понравилась одна фраза, долетевшая до меня, которую утром невеста сказала жениху: «Ах, Коленька, такому могучему мужчине никогда не захочется изменить, ты же половой гигант и одна на берегу я уже не останусь, я с тобой в море пойду, а если ты не захочешь, то пойду в море без тебя!»

Оказывается, «завтра» начинается на следующий день после «сегодня».