Читаем Похождения печатника Якова Охапкина (СИ) полностью

  - Но это дичь какая-то...



  - Да, но другие способы еще неприятнее, могу их озвучить...



  - Нет уж увольте!



  - Я вам помогу... на самом деле вы после этого получите бесценный дар, которым сможете распоряжаться по своему усмотрению!



  - А что бывает иначе?



  - Иногда, когда человек получает какие-нибудь способности, он становиться их рабом, порою эти способности заставляют своего хозяина подчиняться им и выполнять невесть чью волю...



  - Способности манипулируют своим обладателем?!



  - На самом деле грани между тем кто мы и тем что мы делаем не существует. Есть факт присутствия сознания в том или ином аспекте существования личности и только...



  - Хорошо и что нужно будет сделать?



  - Я дам вам некую сладость определенным образом приготовленную, и вы, выбрав место, ляжете и положите её около своего уха, остальное я сделаю сам...



   На следующий день мы с Леонидом отправились за город и проделали этот обряд. Со его слов все прошло гладко. Вот только голова моя трещала как после бурно проведенной ночи и еще во сне мне приснилось (а надо заметить, что как только я положил комочек, очень напоминающий кусковой тростниковый сахар около уха, я заснул), что эта ящерица проделала в мозгах туннель и отложила в самом укромном месте четыре яйца разного цвета. Я рассказал это Леониду, но в ответ он только улыбнулся. Потом я заплатил ему обещанную сумму, и он сказал, что я должен непременно накормить его обедом, иначе многое может пойти не так.



   Мы сели в мой старенький кроссовер и отправились в ближайшую сельскую столовую. Ах, да, село называлось Сизые пески, такое примечательное название.



  - Леонид, действительно ящерица прошла через мою голову?



  - Мне сложно вам будет объяснить, скажем так это связано с частичным изменение реальности... тот кусочек сладости, которую мы называем в своей среде Корнем Эпохи, вызывает едва заметные флуктуации энергии, что очень сильно приманивает определенные сущности и те что нам полезны в данный момент и те что могут нам навредить, хотя опять-таки это условности...



  Засим я простился с ним и больше его никогда не встречал.



  В понедельник я засел в засаду, но вонь не объявлялась, она как будто поняла, что что-то не так. Во вторник, я также безрезультатно ходил по кабинетам. Все благодарили меня, но в ответ я говорил, что еще ничего не закончено. И вот в четверг это случилось. Я, как и предыдущие дни слонялся и ко всему принюхивался, нехотя отвечая на шутки коллег. И вот перешагнув порог машинного зала, я ЭТО увидел... и это не поддавалось описанию, какое-то бесформенное непонятного цвета образование висело в воздухе и из него выдвигались, как у амебы ложноножки и видимо ложно ручки... потому что, оно тщетно пыталось что-то взять ими. Я сначала оторопел, а потом решил подойти ближе. Оно, заметив меня стало вращаться. Я пересиливая страх подошел еще ближе и тогда очень явно услышал слово: Овсянка. После чего чудовище выскользнуло в форточку и исчезло.



   Переговорив с генеральным, мы решили не рисковать и на следующее утро выставили в машинный зал всевозможные блюда из овсяной крупы, включая три килограмма самой крупы, в аккуратном холщовом мешке. Простояли эти блюда около недели, пока некоторые из них не покрылись плесенью, после чего мы все убрали. С тех пор все повелось, как и прежде.



Перейти на страницу:

Похожие книги

Кругосветное счастье
Кругосветное счастье

«Кругосветное счастье» — сборник рассказов известного писателя Давида Шраера-Петрова. Проницательность, лаконичность, точность, присущие его творческой манере, нашли отражение в острых, динамичных и драматичных сюжетах.Избранные рассказы Давида Шраера-Петрова отчасти перекликаются с его романом «Герберт и Нэлли» об исходе евреев из СССР. Утонченное философское и историческое мышление писателя охватывает судьбы русскоязычной еврейской интеллигенции, разбросанной по миру. Противоречивые характеры, драматичные истории — герои вживаются в новую систему человеческих отношений. Действие многих рассказов происходит не в изолированной эмигрантской среде, но в настежь открытом пространстве американской жизни.

Давид Шраер-Петров

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Рассказ / Современная проза