Похождения соломенной вдовы

— А что вы делаете сегодня вечером?

— Вообще-то собиралась идти с мужем в ресторан, — безо всякого ехидства ответила я. — Но теперь, право, не знаю…

Макар сказал: «А-а-а!» — и поторопился распрощаться. Положив трубку, я сжала ладонями виски. Что же получается? Профессор Усатов был вчера жив, когда лежал на полу у меня в коридоре? Или это был не профессор, а его двойник? Или же… Или профессора убили у меня в квартире, а потом устроили дорожную катастрофу, чтобы замести следы? В таком случае, по телефону со мной разговаривал кто-то другой. Связь была плохая, да и голос профессора еще не стал для меня знакомым. Убийца надеялся, что никто не заподозрит насильственной смерти, — ведь профессор был в машине один, насколько я понимаю. Но зачем все это надо? Кому нужна эта смерть? Может быть, убийца был против того, чтобы профессор шастал по моей квартире с аппаратурой? Но ведь чтобы помешать ему прийти, не нужно было его убивать. Достаточно просто его поколотить, сломать, в конце концов, ногу, чтобы он загремел в больницу или на неопределенное время засел дома.

Едва я переварила плохую новость, как снова зазвонил телефон.

— Это Лера? — спросил меня незнакомый женский голос.

— Да, — ответила я настороженно.

— Я из автомата. Шура просил передать, чтобы вы ему перезвонили, как договаривались.

Трубка запикала короткими гудками. Я оживилась.

Конечно, это секретарша из офиса частного детектива.

Звонила из автомата, чтобы никто не засек номер. Значит, мне нужно сделать то же самое. Я быстренько натянула на себя что придется и выскочила на улицу. Уже через пять минут я услышала голос Валдаева.

— Я знаете, почему попросил позвонить? — сказал он. — Потому что дело просто удивительное. Помните, вы мне сказали, будто частный детектив опросил свидетелей в том пансионате, где вы познакомились со своим будущим мужем, и сказал, что они все утверждают, что Туманов номер два — это Туманов номер один?

— Да! — с дрожью в голосе ответила я. Я просто не знала, чего ждать.

— Так вот. Сегодня с утра я отправился в эти самые «Елочки». И, представьте себе, все, с кем я разговаривал, не опознали на фотографии Туманова. Они утверждают, что на ней изображен вовсе не ваш муж. Никто не видел этого человека! Ну никто.

— Но я давала Белостоцкому тот же самый снимок, что и вам! — гневно воскликнула я, а потом уже спокойнее добавила:

— Все ясно, его подкупили.

— Это еще надо доказать. Что-то плохо мне в это верится. Хотя… Кто знает, что за силы взялись за вас. Знаете, что? Поеду-ка я, пожалуй, в Питер. Встреча с вашим бежавшим мужем представляется мне на сегодняшний момент наиболее перспективной.

— Но вы позвоните, когда вернетесь назад?

— Сразу же.

— Смотрите, он хитрый, — предупредила я, вспомнив, каким невинным взором смотрел на меня муженек в момент моего появления в ресторане. — И, кроме того, я могла его спугнуть. Он, может, уже смылся и замел следы.

— Я его найду, — пообещал Валдаев. — Это моя профессия.

Покинув гостеприимную будку, замусоренный пол которой свидетельствовал о ее многофункциональности, я поплелась обратно. Однако по мере приближения к дому шаг мой становился все тверже и размашистей. Мысли крутились в голове, словно белье в мощной центрифуге. В конце концов я пришла к выводу, что настала пора обзавестись настоящим сторонником. Не наемником, каким является Шура Валдаев. Ведь его, что ни говори, тоже могут подкупить Смотря какую сумму предложат. А вот Катерину, если мне удастся убедить ее в собственной нормальности, никто против меня не настроит и, уж конечно, ничего от нее подкупом не добьется.

Возвратившись домой, я тепло оделась и достала с полки фотоальбом. Вытащила очередную свадебную фотографию и перед тем, как положить в сумочку, еще раз придирчиво разглядела. Отличный фотомонтаж! Только профессионал высокого класса мог такой сделать. Наверное, изображение шлифовали на компьютере. Но вот кто? И зачем?

— Не могу сказать, что я тебе рада, — заявила с порога бессовестная Катерина и пояснила:

— Только что отдала ребенка свекрови и рассчитывала заняться делами. А тут ты с твоими завихрениями!

— Так ты сейчас свободна! — подпрыгнула я от радости. Мысль о том, куда девать племянника, точила меня всю дорогу.

— Это неверная формулировка. Руки у меня развязаны, это да. Но дел столько, что не переделать целой бригаде Золушек.

— Собирайся, — перебила ее я. — Мы с тобой едем в «Елочки».

Катерина отправилась в спальню и достала из шкафа рейтузы.

— У меня нет доброй феи, — бурчала она, прыгая в них по комнате и пытаясь натянуть до подбородка, — которая прикажет ужину приготовиться, а кастрюлям перемыться.

— Зато у тебя есть добрый муж, — возразила я. — Если ты хорошенько попросишь, он после работы пойдет к маме, поужинает там, а вечером привезет домой Костика.

— А что мы будем делать в твоих «Елочках»? — продолжала нудить Катерина, надевая пальто. — Поймаем ночного сторожа, закроем в хозблоке и станем щекотать его, пока он не расскажет о мировом заговоре?

— Молчи и слушай, — сказала я, придавая голосу максимум таинственности.