Покидая Итуруп

— Таковы особенности нашего мира, — попытался объяснить я. — Материнский инстинкт практически отсутствует у наших женщин. У мужчин особо и не было никогда. Исключений не особо много. На всю планету у нас всего четырнадцать Отанари, в которых люди сами предпочитают растить своё потомство.

Саша на какое-то время замолчал, откинувшись на спинку стула. Я старался не мешать ему, осознавая в этот миг, что нам придётся учиться взаимодействию с детьми. Они, так же как и я, любят Светлану. Так же как и я, привязаны к её свету, её теплу, любви и нежности. И разорвать эти узы было бы неправильным, и крайне губительным шагом для всех нас.

— Нет, Саша, ты как хочешь, а придётся, нам с вами подружиться. Не стоит доводить Светлану до выбора: я или вы.

— Мы знаем, кого бы она выбрала, — самоуверенно заявил этот… молодой человек.

— Она была бы счастлива от этого?

— Нет, не была бы, — признал-таки Саша, — но ты уверен, что у нас получится ужиться?

— Не уверен, конечно, но я быстро учусь. К тому же вы не малолетние бандиты, от которых не знаешь, что ждать в следующую секунду.

— Так-то да…

— А значит, усилим старания и сделаем Свету счастливой.

Саша молча кивнул и вышел из анализаторской, оставив меня осмысливать произошедший разговор.

Нет, не права Света, Саша уже далеко не ребёнок. Скорее всего, жизнь в таких непростых условиях заставила его повзрослеть гораздо раньше, но он уже точно не дитя.

Целый день я накручивал себя о том, что у нас не получится ужиться на одной территории, что дети Светланы так и останутся для меня чужими, и я никогда не смогу принять их, как один лишь незапланированный разговор показал, что это далеко не так.

Аня — чудесная девочка, которая одной лишь своей улыбкой может улучшить настроение, а Саша — активный любознательный подросток, который обязательно порадует нас со Светой своими успехами.

Тепло, которое я не переставал ощущать в своей груди, навело меня на одну сумасшедшую мысль:

— Света, если ты слышишь меня и сейчас подойдёшь ко мне, то наш союз обречён на счастье и гармонию. Ну а если это тепло лишь плод моего воображения…

Договорить я не успел — на пороге анализаторской стояла моя Света. Слегка покрасневшие щечки, растрепанные волосы и смущённая улыбка делали ей настоящей красавицей, ради счастья которой я был готов на всё.

И с детьми подружиться, и неведомых демонов победить. Что угодно, только бы она была рядом.

Глава 17

— Свет, а как же мои курсы? Чем я там, вообще, заниматься буду? Хотя, судя по всему, развитие техники у них там на уровне, придумаем что-нибудь. А ты в курсе, что их продолжительность жизни чуть ли не в два раза больше, чем наша? А вдруг с их медициной и мы до ста лет доживём? Хотя если питаться вот такой сбалансированной бурдой, то и к тридцати можно ноги протянуть.

Второй день мы страдали от безделья. Посовещавшись между собой, Радж с Перком решили вылет не откладывать и в скором времени выйти на связь со своим судном для уточнения деталей стыковки.

Нам же делать было совершенно нечего. Мы слонялись из угла в угол. Перечитали вместе все собранные и переведённые материалы по Изюму и больше ничего не могли придумать.

К тому же немало дополнительных переживаний доставлял способ перемещения станции на головное судно. После выхода на орбиту планеты все двигатели у станции отключаются автоматически, и её к себе притягивает здоровенный инопланетный магнит на судне. И сколько бы меня ни успокаивал Радж по поводу абсолютной безопасности данного полёта, мне легче не становилось. Что служило дополнительной причиной Сашкиных подколов, уж он-то знал, как я высоты боюсь.

Тут тебе не просто на спор плюнуть с крыши пятиэтажки, тут в космос вылететь!

В общем, трясло меня знатно.

За несколько дней, проведённых на станции, Сашка залез чуть ли в каждую щель. А как только он узнал, почему некоторые стены белые, его чуть удар не хватил. Как же так! Под носом у него инопланетная техника, а он не в состоянии в ней поковыряться — ни языка, ни принципа работы не знает. И побежал наш мастер-фломастер скорее изучать современный язык народов Изира.

Анечка, как я и предполагала, ходила за мной хвостиком. И думаю, ещё несколько дней ходить будет. Эта её особенность возникла ещё, когда она училась во втором классе и её срочно положили в больницу с сильнейшим приступом астмы. С тех пор любое волнение или сильная радость у ребёнка, и моя девочка приклеивается ко мне, пока эмоции немного не улягутся.

Сейчас её не интересовала ни эта станция, ни её необыкновенные обитатели, ни изменившийся режим питания, ни перспективы в будущем. Её интересовало, чтобы я опять никуда не делась. Один поход к Раджу на перевязку чего стоил. Как бы я ни просила её подождать в коридоре, она ни в какую не хотела покидать меня даже на столь короткий промежуток времени. А я, чего греха таить, рассчитывала на несколько минут наедине с Раджем, которые с появлением детей удавалось выкроить всё меньше и меньше.