Покинуть Париж и уцелеть

– К тому же ядовитый, – добавил Роман, неслышно подошедший к флиртующей паре, и по-хозяйски обнял Полину за талию. – Надеюсь, она вас не отравила?

– Не успела. – Мужчина склонил голову и, протянув руку, представился. – Завидую вам.

– Не стоит, – покачал головой Роман, за что получил локтем в бок. – Теперь понимаете почему?

Мужчина рассмеялся и отошел в сторону, бросив на прощание полный восхищения и одновременно сожаления взгляд в сторону Полины.

– Где ты был? Только не говори, что в туалете очередь.

– Не злись, – улыбнулся Роман. – Ты же не скучала в мое отсутствие. Что это за жирная муха к тебе клеилась?

– Банкир. Хорош, да?

– Не знаю, – повел плечами Роман. – Я не разбираюсь в мужской красоте.

– Конечно, ты же специалист по женской, – ответила Полина и вытащила из крохотной сумочки телефон. – Одиннадцать. Пора уходить. У меня вылет через семь часов. Час до города… черт! Спать уже некогда!

– Зря потратили четыре часа только на то, чтобы поглазеть на российскую золотую сотню и выпить паршивого шампанского. Можно было и вовсе здесь не появляться. Твоего отсутствия все равно не заметили бы.

Словно в опровержение слов Романа рядом с ними оказался хозяин праздника и выразил благодарность за то, что пара почтила своим присутствием скромное торжество.

– Скромное?! – Полина развела руками, указывая на сто двадцать гостей, тридцать официантов, оркестр и приглашенных звезд эстрады. – Андрей Адамович, мои обе свадьбы были менее пышными.

– Не преувеличивай, – Шемес, обожающий масштабные мероприятия, раздул щеки от удовольствия и взмахнул рукой. – Марина! – прокричал он, подзывая жену к себе. – Ты знакома со спутником Поли?

– Конечно, дорогой. Нас уже представили.

В этот вечер госпожа Шемес была особенно хороша собой. Темно-синее платье выгодно подчеркивало благородную белизну кожи. Туфли на высоких каблуках делали ноги бесконечно длинными, а тело тонким и гибким. Нервозности, в которой Марина пребывала последнее время, не ощущалось, наоборот, она находилась в азартно-игривом состоянии духа, которым заражала окружающих ее людей, заставляя улыбаться в ответ.

Полина вдруг почувствовала уколы ревности, заметив, как Роман увлеченно разглядывает подругу. Она знала, что Сафонову нравится такой тип женщин, как Марина, светловолосые и утонченные, и злилась. Вот он, как красующийся павлин, расправил хвост, галантно поцеловал протянутую руку и ненадолго задержал ее в своей ладони, словно наслаждался теплотой и гладкостью кожи. Полина с неприязнью посмотрела на румянец, украсивший щеки подруги, и, повернувшись к Шемесу, веселым голосом произнесла:

– Чудный вечер, Андрей Адамович. Кто подал идею с обогревателями?

Шемес гордо приосанился и указал пальцем себе в грудь.

– Лично придумал.

– У тебя потрясающая фантазия, любимый! – Марина обняла мужа.

– Согласна, – вторила ей Полина. – Жаль, но мы уже уходим.

К ее облегчению, хозяева не стали уговаривать остаться, лишь поблагодарили за визит, пожелали быстро и без происшествий добраться до города. Полина, прощаясь, поцеловала Марину в щеку и попросила позвонить, когда женщина будет свободна.

– Непременно, – пообещала Марина, бросив короткий взгляд на Романа, который направился к стоянке, где находились автомобили гостей. – Поля, – схватила она подругу за руку, – ты… ничего. Скажу в следующий раз, когда увидимся.

– Хорошо, – улыбнулась Полина и побежала следом за Романом.

– Мне показалось или сад действительно похож на Люксембургский? – спросил он, подъезжая к главным воротам поместья.

– Ты не ошибся! – Полина обернулась в сторону светящегося дома.

– И кто из хозяев влюблен в Париж?

– Не в Париж, а в парк, – поправила Полина. – Знаешь, недавно Марина попросила, чтобы после смерти я развеяла ее прах по Люксембургскому саду. Помню, как испугалась, услышав эту просьбу, но теперь поняла смысл ее желания. Я бы тоже хотела, чтобы мой дух летал среди цветов, по каштановым аллеям.

– В ваши-то годы думать о смерти!

– Смерти возраст не помеха, – тихо отозвалась Полина, прислонившись лбом к стеклу. – Чувствую странное волнение. Страх, что ли? Может, мне не лететь сегодня?

– Боишься, что самолет не приземлится? – спросил Роман и выставил руку, защищаясь от удара, который незамедлительно последовал за провокационным вопросом.

* * *

Осенние рассветы необычайно красивы. Сонное, недовольное небо не желает выпускать на арену нетерпеливое солнце, багряные лучи которого с трудом отвоевывают у синей глади пространство, заливая его огненным светом. Воздух колкий, прозрачный, а тишина вокруг звенящая, напряженная. Ночного покоя уже не чувствуется, но и дневная суета еще не наступила. Именно в такие безмятежные минуты остро ощущаешь тонкую, почти невидимую грань между двумя реальностями – пробуждением жизни и ее одновременным замиранием. Подобная метаморфоза захватывает, удивляет и пугает.