Покинуть Париж и уцелеть

– На чем ты и сыграла, – вставила свое слово Полина. – Марину-то зачем убили? Достаточно было Шемеса отравить, и все деньги достались бы тебе по закону. Ты ведь была женой, а не она.

– Ошибаешься, – поцокала языком Аллочка. – Маринка сама себя застрелила, за что я ей очень благодарна. Если бы она не вышибла себе мозги, Шемес до сих пор издевался бы надо мной.

– Издевался?! – вскричала Полина.

– Тише, – сморщилась Аллочка от громких звуков. – Андрей был злым человеком и очень жестоким. В особенности, когда пил. У меня осталось много подарков от него в виде шрамов, не только на теле, но и в душе. Шемес заслужил смерть, как и его наркоманка-дочь. Я жалею только об одном, что не убила их раньше. Димочка, привези сюда тачку, – тоненьким кукольным голоском протянула она. – Только осторожно, паркет не повреди. На следующей неделе дом придет осматривать одна молодая пара. Хочу, чтобы они остались довольны его совершенством.

– Ты же его «трипперным логовом» называла, – рассмеялся Глеб.

– Это было давно! – азартно заблестели глаза Аллочки, сделав ее еще красивее и опаснее. – Как вы, господа, предпочитаете подъехать к своему последнему пристанищу? На машине? – рассмеялась она, видимо, говоря о тачке, за которой ушел белокурый Димочка. – Или пешком пройдетесь? Лучше все-таки на машине и мертвыми. Так будет безопаснее для меня. Вдруг вы решите устроить пробежку по саду?

– Ты ведь и его убьешь? Бедный мальчик, сам того не зная, выкопал яму и для себя.

– Не жалей о нем, – холодно посоветовала Алла. – О себе лучше подумай. Помолись, если хочешь.

– Я не верю в бога.

Полина попятилась, так как Аллочка медленно приблизилась к ней и остановилась у самой кромки полиэтилена.

– Даже сейчас? – ирония послышалась в ее голосе. – А-ах! – громко вскрикнула она, дернув рукой.

На рукаве шубы из белой норки показалось красное пятно, и Полина мгновенно поняла, что в Аллочку стреляли. Но этого, казалось, не поняла сама Аллочка. Она с возмущением дотронулась до горящего огнем плеча и удивленно посмотрела на окрасившиеся в алый цвет пальцы. Потом перевела взгляд на Полину, метнувшуюся к Глебу и повалившую его на пол, и с недоумением вскинула пистолет вверх. Раздался тихий хлопок, Аллочка снова громко крикнула, выронила оружие на полиэтилен, тут же ринулась за ним и, поскользнувшись в луже крови Лисина, упала и от ярости завыла.

Полина и Глеб лежали на полу, стараясь прикрыть друг друга от новых пуль, но в доме стояла тишина, лишь раненая Алла, лежа на трупе Лисина, горько рыдала то ли от боли, то ли от отчаяния, понимая, что проиграла партию, оказавшуюся ей не по зубам. Полина освободилась от рук Глеба и подняла голову, сквозь слезы улыбнувшись спасителю, которого она меньше всего ожидала увидеть.

– Вы целы? – бодро прозвучал голос капитана Аркадьева.

Не отрываясь, Полина смотрела в веснушчатое круглое лицо, которое казалось ей самым красивым в мире.

– Да, – всхлипнула она и, прислонившись лбом к плечу Глеба, неслышно заплакала, испытав небывалое облегчение.

Так хорошо и радостно ей не было никогда в жизни. Тело словно парило, а ноги дрожали, в общем, ощущение было таким, будто она летит на воздушном шаре, душа при этом поет от счастья и осознания того, что впереди предстоит много чудесных моментов.

– Спасибо вам, – сказал Глеб, прижимая к себе трясущуюся Полину. – Но как вы узнали о том, где мы? Если бы не вы… еще несколько минут и… Здесь был еще один.

– Сосунок? – усмехнулся Аркадьев и повернулся в сторону сада. – Его уже увели в лимузин.

Полина подняла голову и увидела вошедшего в комнату высокого мужчину. Лицо его скрывала маска, на груди висел автомат, который он небрежно придерживал руками. С виду неповоротливый, в плотном камуфляже, тем не менее двигался он плавно и неслышно, как барс, что говорило о его мощи и ловкости. Подойдя к затаившейся Аллочке, он осторожно, боясь испачкаться о вымазанную кровью шубу госпожи Шемес, дотронулся носком ботинка до ее бедра.

– Поднимайтесь, леди Макбет, – злобно ухмыльнувшись, произнес он. – И не делайте вид, что умерли. Вас всего лишь в плечо ранили. Заживет до суда.

– Лучше бы стреляли в сердце, – глухо проговорила Аллочка и скользнула взглядом по полу, словно все еще надеялась найти выроненный пистолет.

– Уведите, – скомандовал мужчина, к Аллочке немедленно подошли двое, надели наручники на холеные ручки и потянули, вырывающуюся и дико орущую, к выходу. – Как настроение, Павел Фомич? – поинтересовался он у Аркадьева, наблюдая за тем, как трое, одетых так же, как и он, подошли к трупу Лисина, еще двое неслышно метнулись вверх по лестнице.

– Прекрасное, майор! – Аркадьев протянул руку. – Благодаря вам и вашим ребятам. И чуточку мне, – рассмеялся он.

– Внизу все чисто, – доложил голос из рации.

– Молодцы, – удовлетворенно кивнул майор.

– Ну что, ребята, – Аркадьев помог Полине подняться и протянул Глебу руку, – в Москву? Сейчас сюда приедут криминалисты, мы им не нужны. Поэтому едем домой.