Поколение Икс

Я избавлю тебя от описания дальнейших странствий Отиса – лучше сразу перейду к главному. Суть в том, что за несколько дней Отис нашел искомый лунный ландшафт в Нью-Мексико и понял после тщательного исследования, что его догадка верна – атомные грибы и вправду значительно меньше, чем принято считать. Отис обрел покой – затихли голоса, в подсознании непрерывно, с детского сада, шептавшие о ядерной опасности. Черт оказался не так уж страшен.

– Значит, это история со счастливым концом?

– Да не совсем, Энди. Спокоен Отис оставался недолго. Вскоре он сделал новое ужасное открытие – причем катализатором были, как ни странно, торговые центры. Произошло это так: возвращаясь в Калифорнию по Интерстейт-десять, Отис проезжал мимо торгового центра за окраиной Финикса. Он вяло размышлял об этих безликих, надменных, крупнопанельных зданиях, которые выглядят в окружающем пейзаже весьма нелепо – совсем как ядерные реакторы. Затем он проехал мимо коттеджного поселка новых яппи – одного из тех странных поселений с сотнями панельных, равно бессмысленных и огромных кораллово-розовых домов; все в двух шагах друг от друга и в трех шагах от хайвея. И Отис понял: Да это вовсе и не дома – это замаскированные торговые центры!

Отис нашел аналогии с торговыми центрами: кухни – гастрономические отделы; гостиные – игротеки, ванные – аквапарки. Отис сказал себе: Господи, что же творится в сознании живущих здесь людей – они что тут, только шопингом занимаются?

Он ощутил, как свежа и пугающа эта мысль; ему пришлось притормозить у обочины и сосредоточиться, глядя на проносящиеся мимо машины.

Тогда-то он и утратил новообретенное спокойствие. Если люди способны превратить свои дома в торговые центры, – подумал он, – то те же люди могут приравнять атомные бомбы к обычным.

Это открытие он связал со своим новым знанием о ядерных грибах. Как только эти люди увидят новые, некрупные, почти умилительные габариты ядерных грибочков, процесс станет необратимым. Всякая бдительность исчезнет. И не успеешь оглянуться, атомные бомбы можно будет приобрести в обычном супермаркете – или получить бесплатно, в придачу к канистре бензина! В мире Отиса вновь стало страшно жить.

***

– Он был удолбанный? – спрашивает Клэр.

– Только кофе. Девять чашек, судя по тембру голоса. Силен парень.

– Мне кажется, он слишком часто воображает себе, как взлетит на воздух. По-моему, влюбиться ему надо. И поскорее. Иначе он и вправду сгинет.

– Очень может быть. Он возвращается завтра вечером. Говорит, везет нам обоим подарки.

– Неужели мне это не снится?

ЧУДОВИЩА СУЩЕСТВУЮТ

БЕДНОХОНДРИЯ:

ипохондрия, вызванная отсутствием медицинской страховки.

ПЕРСОНАЛЬНЫЕ ТАБУ:

частные, граничащие с суеверием жизненные правила, позволяющие человеку справляться с тяготами повседневности в условиях отсутствия каких бы то ни было культурных и религиозных императивов.

Дег только что подкатил к нашему бунгало. Видок у него – как у загадочного предмета, выкопанного собачками из мусорных контейнеров в Кафедрал-Сити. Его щеки – в нормальное время розовые – стали сизыми, как голубиные перья; каштановые волосы дико всклокочены в стиле маньяка со снайперской винтовкой, который высовывается из захваченной им закусочной и вопит: Ни за что не сдамся! Все это мы замечаем, едва он появляется в дверях – парень явно страшно взвинчен и забыл, что такое сон. Я начинаю волноваться; судя по тому, как Клэр нервно крутит в пальцах сигарету, ей тоже не по себе. При всем при том лицо у Дега довольное – казалось бы, чего еще желать-то; но почему его радость кажется такой… предосудительной? По-моему, я знаю почему. Эта разновидность счастья мне знакома. Она сродни безудержному облегчению и натужной веселости, которые я зрел на лицах друзей, вернувшихся после полугодичного пребывания в Европе; их лица выражали облегчение, что можно снова приобщиться к большим машинам, пушистым белым полотенцам, калифорнийской жратве; но одновременно они уже готовились к неизбежной, полуклинической – Куда ж мне себя приложить-то? – депрессии, являющейся как прологом, так и эпилогом всякого паломничества в Европу. Ну и ну. Но клинический кризис середины молодости, слава богу, случается только раз – а у Дега он уже был. Так что, должно быть, Дег просто слишком долго пробыл один – невозможность ни с кем поговорить здорово бьет по шарам. Правда-правда. Тем более в Неваде.

– Привет, чудики! Привез гостинцы, – кричит Дег, вваливаясь к Клэр с бумажным подарочным пакетом в руках; на мгновение он задерживается в прихожей – бросить взгляд на журнальный столик, где лежит почта Клэр, и этого мгновения нам достаточно, чтобы обменяться многозначительными (брови взлетают вверх) взглядами, – вообще-то мы сидим на ее кровати и играем в скрэбл – мало того, Клэр даже успевает шепнуть мне: Сделай что-нибудь.