Покорить Одиссея

Василевский поднялся, обтянул рубашку на выпирающем животе и пробасил:

— Ну хватит. Будешь меня еще жизни учить. О своей бы лучше подумала. Или о матери, которая детей лишится. Вы со Стасом всегда были избалованными, но такого исхода я вам не желал. А все Юра виноват. Слишком много свободы вам дал. Хотя… я своего Пашу в ежовых рукавицах держал, а толку, вместе с вами ко дну идем. — Он махнул рукой и вернулся к Ромео.

Колоссальный цинизм Василевского поразил Лизу. Даже ей далеко до такого уровня. А еще стало ясно, что в темные для себя времена такой друг, как Ромео, для дяди Ираклия — это золотая жила, а значит человек, которого она знала с детства, действительно сейчас развернется и уйдет, как сделал и тогда, в ее день рождения в бабушкином бунгало.

Жаль, «вещи» с компроматом отдала отцу, а не Ричарду.

А Василевский тем временем подхватил чемодан, который стоял у кресла, и пожал руку апатичного от действия обезболивающих Ромео.

— Не хочешь задержаться и посмотреть на укрощение строптивой? — спросил одноглазый ублюдок противным мягким тоном.

Ираклий поджал губы и послал ей осуждающий взгляд, как будто Лиза была виновата, что стала индикатором его подлости и малодушия.

— Тороплюсь. Сына нужно проведать.

— Семья — это самое важное в жизни, — согласился Ромео и с тоской посмотрел на портрет своей сестры. — Провожать не буду. Счастливого пути.

Они еще раз похлопали друг друга по рукам, и Василевский бодрым шагом убрался из комнаты, уведя с собой Лолиту. Та попрощалась взглядом, полным слез, и у Лизы сжалось сердце. Нет, девочка, конечно — полная трусиха, но жаль ее чисто по-человечески. Да что там, до зубной боли жаль, еще с того момента, когда увидела фотографию Лолиты у Андрея в телефоне. Как будто ангела похитили и хотят обрезать ему крылья.

Зачем только в Лисе проснулось столько сострадания к незнакомым людям? Зачем в ее броне открылся шлюз, впуская в душу чужую боль? Хотелось рыдать долго и много, чтобы превратить проклятый дворец в соленое море. А еще занозой засевший вопрос: что с Андреем? И ответом был тихий, животный страх.

— Вы все сгорите в аду, — подавленно сказала Лиза, глядя на Ромео.

— Только после вас, — вежливо ответил тот. — Вынимайте ее, мальчики, скоро клиент приедет. Свяжите, чтобы не рыпалась.

Охранник с раненым плечом добрался до нее первым, довольно скалясь, и попытался схватить под локоть, но Лиза, поджав ноги и глубоко вдохнув, опустилась на дно ванны, так что тестостероновому уроду пришлось наклониться за нею. Она выбросила вверх руки и рванула охранника на себя за шлейку автомата, висевшего на груди; вдавила палец в болевую точку в зоне сердца, толкнула приклад вверх и, скользнув мокрым пальцем по предохранителю над рукояткой, спустила курок. Все произошло так молниеносно, что Лизу едва не стошнило, когда туша рухнула головой в воду, а из зияющей дыры под челюстью прямо в ванну начала хлестать кровь.

Все, конец, сейчас пристрелят. Но лучше так, чем пройти через ад. Лиза, закрыв глаза, снова резко опустилась под воду, и мраморная ванна содрогнулась от очереди, которую камень, к счастью, не пропустил.

Очередь все не прекращалась и не прекращалась, звенела в пространстве нескончаемым фейерверком, и Лизе казалось, что она задохнется сейчас, потому что кислорода в легких не осталось совсем. Грудь жгло и разрывало от асфиксии, и она вцепилась в бортик пальцами, мысленно прощаясь с жизнью и представляя лицо Андрея, когда чужие руки жестко выдернули из окровавленной воды, и Лиза с протяжным всхлипом втянула воздух, кашляя и задыхаясь одновременно.

— Дыши, детка, вот так. Господи…

Она открыла глаза, решив, что бредит, и рыдания наконец первый раз за неделю прорвались наружу.

— Живой! — Она обхватила Андрея за шею и заплакала, а скорее завыла от счастья и непомерное легкости, которая до боли наполнила сердце. — Живой!

— Я?! Ты лежала в ванной с кровью и думала про меня?! Лиза… я сяду, ноги ватные. Ты хоть представляешь картину со стороны? Ванна в центре комнаты, залитая кровью, и ты там под каким-то трупным мужиком. Я когда выстрел услышал, думал, тебя застрелили.

Андрей буквально рухнул на пол, усадив себе на колени Лизу, и неизвестный в черной военной форме, проходя мимо, бросил им парчовую накидку с дивана. За минуту, которую Лиза провела под водой, комнату заполнили люди в форме, зазвучала русская речь. Все-таки молодец Ричард, правильно рассчитал когда-то. Рискнул чужой жизнью — и риск оправдался. Профессор, конечно, — сволочь, но гений.

— Вертолет задержите, там Ираклий Василевский Лолиту для какого-то политика в подарок забрал. — Она говорила с хрипом, через силу, через крупную дрожь, которая прошибала тело и заставляла крепко сжимать зубы.

Андрей тут же передал по рации сообщение, не выпуская Лизу из объятий ни на секунду.

— Не волнуйся, все решим. Лисенок, не мучь, скажи, что они сделали? — Он целовал ее мокрый лоб и укачивал, как ребенка.

Да уж, если она ребенок-Лисенок, то зовут ее Чаки.