Покорители Огня

— Ну, что произошло, — повторился за мной Мишка, устраиваясь удобнее. — Вы, как только начали карабкаться на свою Чёрную Скалу, мы с командиром забросили всасывающие рукава в воду и принялись заправлять машину. Ну, Генка, естественно, в кабину полез, а я с Андрюхой за процессом наблюдаем. Стоим, значится, хи-хи да ха-ха, анекдотики травим себе помаленьку, байки там всяко-разные, вдруг видим — черти. Да важные все такие, с вилами наизготовку, короче — без рубля не подходи, и обступают так нас потихонечку. Ну, думаю — всё, это вам не Борька, эти ткнут вилами в пузяку и на вертел, я прям вспотел. Но что я вижу — Андрюха снимает свою каску и с размаху как даст ею самому первому в пятак, тот аж ноги к верху подбросил. Черти, знамо дело, в стопор, и пока они не опомнились, Андрюха подлетает ко второму и по рёбрам ему, по рёбрам. Тут уж и они опомнились, накинулись на нас всей гурьбой, и давай мутузить, руки крутить. Ихний самый главный кричит: «Живьём брать! Живьём!», а что нас брать то? Против нас десять чертей, да один в отключке, того одиннадцать, а нас только двое.

— А Генка где был? — захлопал глазами Володя.

— Да, да, а Генка? — тоже заинтересовался я.

— Генка? Ну, ребята, Генка просто молодец, — продолжил рассказ возбуждённый Мишка. — Вот он тихий, тихий, а вы бы слышали каким он задушевным, трёхэтажным матом чертей обласкивал — Жириновский и рядом не стоял. Наш Гена, как чёрный ниндзя, хотя нет, наверное, как белый, да, как белый ниндзя, налетел откуда-то сверху, на самую кучу малу, и давай чертей колбасить. Тот, которому Андрюха каской съездил, оклемался уже и волтузится с нами, так Генка ему в ухо с ноги так перемкнул, что тот снова в нирвану укатил. Меня с Андрюхой черти под себя подмяли мы и двинуться не могли, а тут смотрю, черти и Генку облепили, а он вцепился в чью-то ногу и мне суёт. Ну, я её и цапнул, а что было делать, руки-то нам закрутили, волки позорные, только зубами и оставалось, больше нечем. В общем, силы были не равные, вот нас и заломали. Затем каждого связали, уложили рядышком, а сами сели раны зализывать. И вот интересно, чё они к нам прицепились? Стояли, никого не трогали, тут нате вам — здрасте дорогая Настя.

— Может спросить чего хотели? — уже еле сдерживая смех, уточнил я.

— Может, и хотели, — призадумался Мишка, чеша в затылке. — Только не до того им тогда было. Это они потом уже спрашивать стали, когда нас в машину уложили, мол, как этой штукой управлять? Хоть и черти, а не глупые. Видят, что колёса есть, значит ездить должна эта штуковина. Ну, Генка свою ласточку пожалел, и чтоб не сломали её, черти оголтелые, вызвался сесть за руль. Ну, а дальше вы знаете. Бензин кончился, черти пытались взять машину на буксир, да только пупки надорвали, затем нас выгрузили и мы пошли пешком. Вот и вся история.

— Вот умора, — гоготал, держась за живот красный, как бурак, Володя. — Пацаны из преисподней к ним поздороваться подошли, спросить, мол: «как дела, надолго ли заглянули», а они им за это каской в морду — умереть, не встать. Га-га-га!

Глядя на Володю, тут даже Гена не выдержал, и прыснул, как и все, со смеху. Веселье оборвал стук в дверь.

— Войдите, — разрешил Андрей, вытирая слёзы.

Дверь тихонько отворилась, и на пороге появился довольный Борька. Отмаршировав красивым, строевым шагом в сторону командира, он стал по стойке «смирно», и чётко, по военному, отрапортовал:

— Товарищ, командир, разрешите доложить? Ваше задание выполнено. Рукава перемотаны и уложены в отсеки. Машина вымыта и блестит как рога у Люцифера. Пожарный Борька доклад закончил.

— Володя, оставайся на месте — ещё не время, — приказал я, наблюдая как тот, потирая кулаки, пытается встать. В ответ Володя кивнул и сел на место, а я, осмотрев Борьку со всех сторон, продолжил: — Вы только посмотрите на этого бравого солдата Швейка, а! Носочки вытянуты, ручки прижаты, подбородочек чуть вздёрнут — ну просто картинка, а не боец. Ты где такой военщины набрался, а, оловянный солдатик?

— Ну, дык это, — замямлил в ответ Борька. — Как его? У нас тут недалече, на одном из спец участков, некто Гитлер без масла на сковороде жарится, так он этим строевым шагом такие кренделя выделывает любо дорого поглядеть. Весь красный, дымиться как паровоз, ручонку свою кривонькую зачем-то вперёд выкидывает, марширует по раскаленной сковороде и орёт, ну прямо как резаный. Вот для него-то Люцифер и приказал бензина не жалеть, лить под сковородку так, чтобы та аж белая была.

— Понятно, — демонстративно взглотнув слюну, прокашлялся командир и постучал себя кулаком по груди. — Тут другое. Расскажи-ка нам лучше, Борис, какую ты тут без нас кашу заварил?

— Какую такую кашу? — не понял Борька. — Ничего я не варил. Я машину мыл, у меня и свидетели есть.

— Не включай дурака! — рявкнул на него Володя, и сорвался с места, но вовремя остановился и взял себя в руки. — Я с тобой позже отдельно побеседую, а теперь отвечай командиру на поставленный вопрос.