Покорители Огня

— Нам в замок ни в коем случае нельзя, — словно прочитав мысли командира, залепетал Борька. — Хозяин узнает — и всё.

— Да твой хозяин нам потом ещё спасибо скажет, — перебил черта Мишка. — Я так понимаю, что ты, Андрюха, решил выкрасть эту брошюрку раньше гоблинов?

— Точно, — согласился с ним командир. — Только не выкрасть, Мишаня, а перепрятать, до возвращения настоящего хозяина.

— А-а, — наконец-то сообразил Володя. — Значит, мы будем спасать не только демонические пенаты, но и свои собственные? Ну, дык это же совсем другое дело. Я за свою Родину не то, что гоблину паршивому, а даже Борьке глотку перегрызу. Отдавай приказы, командир, я весь твой.

— Значит ситуация такая, — заходил по комнате командир, что-то обдумывая. — Вам, Бадалай, здесь оставаться нельзя, в скором времени гоблины придут и сюда. Вы, вместе с дочерью, отправляйтесь-ка в имение бабушки Чивы и всех предупредите об опасности, затем займите оборону и дожидайтесь нас. Мы же поедем к замку Люцифера и попробуем раздобыть книгу.

— Я не хочу к Люциферу, — тут же завопил Борька, хватаясь за табуретку. — Я не поеду…

— Поедешь! — услышали мы за спиной грозный голос и обернулись. На пороге, сложив на груди руки, стояла Чилина. Только сейчас, вблизи, я смог нормально разглядеть эту молодую чертовку. Она была по-своему, по чертовски, привлекательна и я оценил Борькин выбор, но то, что она была дочерью кузнеца — было видно невооружённым глазом. Сильные не женские руки и такие же стальные плечи, придавали Чилине некий неопределённый шарм. Она запросто могла уложить одним ударом как минимум двух человек, не удивительно, что гоблины отлетали от неё как резиновые мячики. Бадалай был прав — Борька, по сравнению с ней, казался хиленьким и щупленьким, но — любовь зла…

— Поедешь! — повторила Чилина и вошла в комнату. — Мало того, что ты поедешь, ты первый разыщешь эту книгу. В то время, когда такая угроза нависла над нашими рогатыми головами, ты позволяешь себе распускать нюни и канючить!? Трус!

— Я… я не трус, — заикаясь, стал оправдываться Борька. — Я просто не хотел уезжать, не попрощавшись с тобой. Кто знает, может, я уже никогда больше не увижу этих прекрасных, сверкающих глаз. Эту головокружительную улыбку, этот сногсшибательный взмах руки и поворот бедра. Да — признаюсь, я не хотел ехать, но только пока последний раз не увижусь с тобой и не попрощаюсь.

— Похоже, и тут выкрутился, — шепнул Володя Мишке на ухо, наблюдая как Чилина, растаяв, протянула свои не мелкие ручки Борьке. — Вот где гад двуличный.

— Это что он тут только что нёс? — выйдя из лёгкого шока, вопросил Бадалай. — Чё это было? Что за хрень?

— Это называется расставание двух любящих сердец, — пояснил я, похлопывая Бадалая по плечу.

— Чаво? Каких сердец? — закипал старый чёрт, вздёрнув к верху брови. — А ну-ка, Боряка, подь сюды…

— Успокойтесь, дядя Бадалай, — пришёл на помощь Генка. — Дело-то молодое, ну вспомните себя в их годы — золотое было времечко, а? Ещё неизвестно как там с гоблинами обернётся, может действительно падёт наш Борька смертью храбрых, а на его могилку некому будет и камушек положить. Да вы не расстраивайтесь так, нате-ка лучше — угощайтесь, от чистого сердца.

На стол перед Бадалаем легла знакомая всем шоколадная конфета фабрики «Коммунарка», и Борька, глотая слюну, проводил взглядом своё излюбленное лакомство в последний путь.

И так — обсудив все за и против, мы решили действовать по заранее обговоренному плану, поэтому, наспех попрощавшись с Бадалаем и Чилиной, мы сели в машину и направились в сторону замка Люцифера.

— И всё-таки, не надо было оставлять её одну, — уже добрых минут десять не переставал причитать Борька. — Её ведь каждый обидеть сможет. Ребята, может пока не поздно, я останусь, а?

— Борис, перестань ныть, — не выдержал командир. — Будь ты мужиком.

— Тем более, — добавил я, — что твоя избранница, на пару со своим папашей, может запросто пол деревни в один присест положить. Чего ты так за неё волнуешься-то?

— Да он не за неё волнуется, — догадался Володя. — Это он просто в гости к Люциферу ехать не хочет, вот и канючит.

— Ничего я и не боюсь, — обиженно оправдывался чёрт. — Таким как я неведом страх.

— Да-а-а? — удивлённо протянул Мишка. — А чего тебя тогда так колотит всего? Чё трясёшься, тебя спрашивают?

— Дорога тут не ровная, вот меня и колбасит, — тут же нашёлся Борька, покрепче вдавливаясь в сидение.

— Да разве это колбасит? — заулыбался Володя. — Помниться мне, ты и не по таким дорогам со мной езживал чертяка, припоминаешь, Димон?

— Да разве такое забудешь, — закатив глаза, отозвался я. — Володька нас тогда так прокатил, что Борька чуть коньки не откинул, на силу откачали.

— Да-а, — задумчиво выдохнул Володька. — Есть что вспомнить.

— Вот и вспоминай себе на здоровье, — не унимался чёрт, — а к Люциферу мы зря едем. Боязно как-то.