Покорившая небеса (СИ)

Где-то дальше по коридору раздались тяжёлые шаги. Я быстро легла обратно и притворилась, что я ещё без сознания. Крыса заметалась, и я инстинктивно сгребла её к себе под руку. — Всё ещё валяется? В себя не приходила? — раздался громкий голос у двери. — Нет, смотритель. Лежит трупом. — Во втором голосе я узнала Грюнха. — Сплюнь дурень. Если эта герцогская с@чка сдохнет, с нас головы поснимают. — Со злостью прошипел первый. — Как только придёт в себя, выкидывай её отсюда. Пусть подыхает подальше от тюрьмы, чтобы на нас ничего не повесили!

Я ещё долго лежала не шевелясь, даже когда стихли вдалеке коридоров и голоса, и шаги. Грюнх не мог не заметить, что я оделась. Однако не выдал. Значит, есть возможность немного прийти в себя. По выходу отсюда мне должны предоставить жильё на ближайшие полгода, выплатить некую сумму сразу, и потом раз в месяц.

Другое дело, что сейчас каждое движение требует усилий и вызывает вспышку боли. Элейна была уверена, что артефакт выбора лечит и защищает. Такое знание… Ну, вот как я знала, что земля круглая. Вот по ощущениям, и Элейна так же верила.

Здесь меня никто не тронет, по крайней мере, насилия, пыток и избиений можно не опасаться. Зато есть какая-то крыша над головой, и было бы неплохо подождать, чтобы тело немного подвостановилось прежде, чем выходить в свою новую жизнь.

Может это и не благородно, может и напоминает повадки той же крысы, но я привыкла выживать. И искренне считаю, что идти и строить на полгода свою новую жизнь, нужно с запасом сил. А потому для себя я решила, что пару-тройку дней нужно протянуть здесь, прикидываясь бессознательной тушкой.

Пока я размышляла, рука сама по себе начала гладить крысу. Зверёк сначала напрягся, а потом как-то растёкся, подставляясь под ласку. Ухмыльнувшись, я начала аккуратно чесать крысу возле ушек пальцем. Было забавно наблюдать, как зверёк замирает, словно прислушиваясь к новым ощущениям, а потом начинает тянуться за ними сам, подставляя то одно ухо, то другое.

Осмотрев осмелевшего, а потому позволившего себя осмотреть, зверька я выяснила, что это у нас мальчик. — И как у нас зовут уважаемого крыса? — улыбалась я, глядя на то, как он доедал припрятанный кусок булки, поднявшись на задние лапки. — Сколько ты здесь уже? И ведь выживаешь. Удачливый, наверное. О! А давай мы тебя так и назовем? Удачливый? Или с учетом места знакомства будешь фартовый? Точно! Фарт!

Поев, крыс полез ко мне под бок, я решила, что это знак согласия. Словно поняв, что я хочу задержаться здесь, Фарт начал предупреждать меня о приближении местных тюремщиков. Тащил непонятно откуда ты самые узкие полоски ткани. Пару раз притаскивал сухари. Как только смог дотащить? А однажды принёс небольшую редиску. Грюнх тоже регулярно забывал еду и воду в моей камере.

Ещё в моей камере, судя по всему, была вытяжка. Потому что словно издалека доносились уличные звуки и иногда летел мусор. Однажды прилетела ещё дымящаяся головешка. Попала она прямо на старый соломенный тюфяк, служивший мне подстилкой. Фарт очень быстро опрокинул на неё кувшин. — Так вот кто остудил мой ошейник! — погладила я крыса. И к своему удивлению поняла, что он кивает мне мордочкой в ответ. — Ты меня понимаешь? Ещё один кивок. — А со мной пойдёшь? — крыс задумался, потом медленно кивнул и забрался ко мне на колени.

Когда я была уверенна, что по близости никого нет, я сидела и даже потихоньку ходила по камере. Тело восстанавливалось очень медленно, хоть и заметно.

С улицы донеслись звуки музыки. Отдалённо напоминающие знакомый мотив. Одна и та же мелодия повторялась раз за разом, и я начала подпевать. Сначала тихо, а потом, увлёкшись всё громче и громче. Да и мелодия как-то легко подстроилась под мой голос. Боль в горле уже прошла, а голосом Элейна была одарена очень хорошим. Дороги забытые, Дороги разбитые, Ложатся под стук копыт, И сердце спешит. И ветры попутные, Не связаны путами, И утро не станет ждать, Нельзя опоздать. Выводила я от души, пока моё пение не прервал лязг замка. — Ты смотри, едва в себя пришла, а уже поёт. — Сплюнул на пол здоровенный бугай, в котором я опознала того, кто, обозлившись, решил раскалить артефакт, прежде чем нацепить на шею Элейны. — Пошла вон, надеюсь, дракон хорошенько тебя прожуёт, прежде, чем ты сдохнешь. Грюнх, выведи девку.

Деваться было некуда, раз спалилась. Проходя мимо мужика на выход, я заметила начало движения рукой, но прикоснуться к себе не позволила. — Уже на пороге тот час, когда ты позавидуешь моей участи! — громко сказала я, глядя ему в глаза, намеренно произнося эти слова высоко звучащим голосом.

Эхо от каменных стен помогло мне достичь желаемого эффекта. Мои слова звучали пугающим предостережением. — Пошла вон! — заорал тюремщик, но было заметно, что он уже далеко не так спокоен и уверен в собственной безнаказанности.