Покуда над стихами плачут...

Нас было десять поэтов,не уважавших друг друга,но жавших друг другу руки.Мы были в командировкев Италии. Нас таскалипо Умбрии и Тосканена митинги и приемы.В унылой спешке банкетовмы жили — десяти поэтов.А я был всех моложе,и долго жил за границейи знал, где что хранится,в котором городе — площадь,и башня в которой Пизе,а также в которой мызеотсиживался Гарибальди,и где какая картина,и то, что Нерон — скотина.

Старинная тарахтелка —автобус, возивший группу,но гиды веско и грубо,и безапелляционнокричали термины славы.Так было до Рубикона.А Рубикон — речонкас довольно шатким мосточком.— Ну что ж, перейдем пешочком,как некогда Юлий Цезарь, —сказал я своим коллегам,от спеси и пота — пегим.Оставили машину,шестипудовое брюхоПрокофьев вытряхнул глухо,и любопытный Мартынов,пошире глаза раздвинув,присматривался к Рубикону,и грустный, сонный Твардовский

унылую думу думал,что вот Рубикон — таковский,а все-таки много лучшеМосква-река или Припятьи очень хочется выпить.И жадное любопытстволучилось из глаз Смирнова,что вот они снова, сноваведут разговор о власти,что цезарей и сенатытеперь вспоминать не надо.А Рубикон струился,как в первом до Р. Х. веке,журча, как соловейка.И вот, вспоминая каждыйпро личные рубиконы,про преступленья закона,ритмические нарушения,

внезапные находкии правды обнаружение,мы перешли речонку,что бормотала кроткои в то же время звонко.Да, мы перешли речонку.

Н. Асеев за работой

(Очерк)

Асеев пишет совсем неплохие,довольно значительные статьи.А в общем статьи — не его стихия.Его стихия — это стихи.С утра его мучат сто болезней.Лекарства — что?   Они — пустяки!Асеев думает: что полезней?И вдруг решает: полезней — стихи.И он взлетает, старый ястреб,и боли его не томят, не злят,

и взгляд становится тихим, ясным,жестоким, точным — снайперский   взгляд.И словно весною — щепка на щепку —рифма лезет на рифму цепко.И вдруг серебреет его пожелтелаясемидесятилетняя седина,и кружка поэзии, полная, целая,сразу выхлестывается — до дна.И все повадки —   пенсионера,и все поведение —   старикастановятся поступью пионера,которая, как известно, легка.И строфы равняются — рота к роте,и свищут, словно в лесу соловьи,и все это пишется на оборотеотложенной почему-то статьи.

«Умирают мои старики…»