Покуда над стихами плачут...

Ну что же, я в положенные срокирасчелся с жизнью за ее уроки.Она мне их давала, не спросясь,но я, не кочевряжась, расплатилсяи, сколько мордой ни совали в грязь,отмылся и в бега пустился.Последний шанс значительней иных.Последний день меняет в жизни много.Как жалко то, что в истину проник,когда над бездною уже заносишь ногу.

«Хочу умереть здесь…»

Хочу умереть здесьи здесь же дожить рад.Не то чтобы эта весь,не то чтобы этот градвнушают большую спесь,но мне не преодолетьтого, что родился здесьи здесь хочу умереть.

Хочу понимать языксоседа   в предсмертном бреду.Я в счастьи к нему привыки с ним буду мыкать беду,чтоб если позвать сеструв последнем темном бреду,то прежде, чем умру,услышать: «Чего там? Иду».Необходимо мне,чтобы на склоне днейбереза была в окне,чтобы ворона на ней,чтобы шелест этой листвыи грай   услышались мнев районной больнице Москвы,в родимой стороне.

Тане

Ты каждую из этих фраз

перепечатала по многу раз,перепечатала и перепелана легком портативном языкемашинки, а теперь ты вдалеке.Все дальше ты уходишь постепенно.Перепечатала, переплелато с одобреньем, то с пренебреженьем.Перечеркнула их одним движеньем,одним движеньем со стола смела.Все то, что было твердого во мне,стального, — от тебя и от машинки.Ты исправляла все мои ошибки,а ныне ты в далекой стороне,где я тебя не попрошу с утраночное сочиненье напечатать.Ушла. А мне еще вставать, и падать,и вновь вставать.Еще мне не пора.

Все-таки между тем…

Тень переходит в темь.День переходит в ночь.Все-таки, между тем,можно еще помочь.Шум переходит в тишь.Звень переходит в немь.Что ты там мне ни тычь,все-таки, между тем…Жизнь переходит в смерть.Вся перешла уже.— Все-таки, между тем! —Крикну на рубеже.Шаг переходит в «Стой!».«Стой!» переходит в «Ляг!».С тщательностью простойделаю снова шаг:шаг из тени в темь,шаг из шума в тишь,шаг из звени в немь…Что ты там мне ни тычь!

— Стой! Остановись!Хоть на миг погоди,не прекращайся, жизнь!В смерть не переходи.

«Я был кругом виноват, а Таня мне…»

Я был кругом виноват, а Таня мневсе же нежно сказала: — Прости! —почти в последней точке скитанияпо долгому мучающему пути.Преодолевая страшную связьбольничной койки и бедного тела,она мучительно приподнялась —прощенья попросить захотела.А я ничего не видел кругом —слеза горела, не перегорала,поскольку был виноват кругоми я был жив.А она умирала.

Последний взгляд