Эгилс Шнёре

Покурить травку

Одноактная пьеса

Действующие лица:

Он, 39 лет — преподаватель

Она, 23 года — студентка

Официант и статисты его и её поколения.

Место действия довольно относительное. В первом эпизоде это аудитория с кафедрой, потом кафедра убирается и помещение преобразуется в зал ресторана в небольшом провинциальном вокзале, потом в небольшую жилую кухню с умывальником, плитой и убогой мебелью.

Между эпизодами в жилой кухне действие происходит в абстрактном помещении, которую на две части разделяет стеклянная стена.

Он стоит за кафедрой в середине помещения. За его спиной несколько людей его поколения — длинноволосый мужчина, у которого на груди «прикреплен» младенец. На спине рюкзак. У женщины тоже рюкзак. Мужчина подает ленту женщине и становится на колени, чтобы женщина его легче достала и смогла завязать ленту у него на голове (он намного выше ее). Когда женщина это сделала, он поправляет ленту у нее на лбу, тогда вынимает из кармана губную гармошку и начинает играть что-то вроде колыбельной спящему младенцу и они, взявшись за руки, уходят со сцены.

Перед ним кучка молодых, Она к нему ближе всех.

Он: На этом я сегодня заканчиваю.

Он снимает свои записки с кафедры, кладет их в сумку, вешает сумку на плечо и собирается уходить.

Она: Вы пойдете в сторону центра?

Он: Да, но мы же условились говорить друг другу «ты».

Она: Тогда мы можем чуть-чуть пройтись в месте.

Он

: Согласен. Ужасно хочется есть. И так всегда.

Они смеются.

Она: Здесь на углу можно купить французскую булку. Горячую ее можно кушать без ничего.

Он: Неплохая идея!

Они уходят в левую сторону сцены и через момент появляются с правой. У него в руках хлеб, Он ломает хлеб и дает кусок ей.

Он: Один мой польский коллега, он в свою очередь на лет пятнадцать старше меня, рассказывал, мне что польские студенты выдвинули лозунг: «Какие вы нам будете платить стипендии, такие мы вам будем платить пенсии.»

Она: Остроумно.

Он: Да. Потому надо отбросить любое превосходство, которое продиктовано опытом. Мы, которые интересуемся одним делом — коллеги.

Разговаривая, они опять переходят сцену, исчезают, появляются с другой стороны.

Они ломают оставшийся хлеб, садятся на землю.

Она: Я все время думаю и не могу понять, зачем ты читаешь нам эти лекции. Тебе же за это мало платят.

Он: Это очень просто. Когда видишь, что кому-то это нужно, это доставляет удовольствие.

Она: Этого мало. Должна быть еще какая-то причина.

Он: Нет. Это все. Не ужели ты этого не понимаешь?

Она: Нет. Должна быть какая-то выгода.

Он начинает смеяться.

Он: Знаешь, большинство людей хотят одновременно жить в двух трудно соединимых мирах. Духовном и материальном. Но надо выбрать один из них. Хотя бы в основном. И чем скорее ты делаешь этот выбор, тем быстрее находишь равновесие. Тебе тоже неплохо бы определиться, к которому ты хочешь принадлежать.

Она: Ты религиозный?…

Он: Да, теперь могу говорить, что да. А ты?

Она: Я верю в Бога. Я крещенная католичка.

Он: Меня крестили в лютеранской церкви. Но ощущение Бога я, наверное, сильнее всего получил от хорошей литературы. Достоевского например. Перед войной в Латвии был теолог и писатель Карлис Кундзиньш. У него была книга о Христе, она в свое время сильно повлияла на меня. Я ее читал в твоем возрасте.

Она: Эта была запретная литература?

Он: Наверняка. Но я всегда чувствовал себя свободным.

Она: А я нет. Вообще-то я немного завидую вам.

Он: Вообще то не за что.

Она: Ты недоволен собой?

Он: Нет. Но мне кажется, что другие вокруг лучше.

Она: Это тебя подавляет?