Покушение

Вскоре Политову сделали пластическую операцию: на животе и на руке. Операция была несложной, но тем не менее делали ее под общим наркозом. И пока раны подживали, в отделе VIф «Русланд-Норда» подготовили все необходимые медицинские документы: историю болезни, справки, выписки и все прочее. Но эта работа шла параллельно с выздоровлением. И ею занимались другие люди. А Политов и Шилова усиленно штудировали путеводители и планы Москвы.

Госпитальная жизнь очень нравилась ему. Это был отдых, какого Политов не имел не только за всю войну, но и за многие предвоенные годы, проведенные либо в бегах, либо в местах заключения. С этим отдыхом не могло сравниться даже его недавнее пребывание в охотничьем домике под Берлином. Но неожиданно этому иллюзорному благополучию пришел конец.

Двадцать третьего июня 1944 года Красная армия начала мощное наступление в Белоруссии. Оно развивалось так стремительно и успешно, что в скором времени привело к коренным изменениям стратегической обстановки на советско-германском фронте в целом. Впоследствии генерал Г. Гудериан скажет об этом так: «…на Восточном фронте развивались события, непосредственно приближавшие чудовищную катастрофу». События эти чувствительно перетряхнули все планы, вынашиваемые в штабах, учреждениях и службах рейха. Завертелись быстрее всякие маховики и шестеренки и в сложном механизме Главного управления имперской безопасности. И тут тоже многое стало урезаться, сокращаться, ужиматься. Дошла очередь и до Политова. Вместо обещанного месяца его выписали из госпиталя через две недели. Супруги вернулись в гостиницу «Эксельсиор», правда, уже в более скромный номер, и оба сразу приступили к занятиям.

Глава 44

Круклис дважды перечитал донесение командира партизанского отряда. Оно было кратким и убийственно бесповоротным: «Связь с полигоном прервана. Оба наших разведчика погибли. Судьба “четыреста сорок четвертого” неизвестна». Бланк шифротелеграммы вдруг потерял четкие очертания, стал бесформенным, а потом на него, будто из тумана, выплыли большие темные глаза и яркий, чуть заметно улыбающий рот Зои. Такими Круклис видел их тогда, в зимнем ночном лесу при свете фонарика. Такими запомнил их. И вот теперь сообщение: «Оба разведчика погибли». Но как? При каких обстоятельствах? Почему об этом не сказано ни слова?

— Жалко. Очень жалко. И второго разведчика жаль. Но Зою — особенно. Мужественная, умная была. И такая очаровательная женщина, — сказал Круклис. — Однако нам очень нужно знать, как это все произошло. Одно дело — погибли в бою. Другое — в застенках гестапо. Как этого не понимают в отряде. Свяжитесь с ними, запросите подробности.

— Будет сделано, товарищ полковник, — ответил Доронин.

— Что еще приготовили?

— Сообщение из Риги.

— Как у них обстановка?

— Все каналы связи действуют исправно. Можно сделать вывод, что там все идет нормально.

— Там опытные конспираторы. Азы подполья постигали еще в буржуазной Латвии. В годы войны под руководством ЦК партии республики создали надежные группы… Я знал там десятки людей еще с Гражданской войны. Знал, на кого из них можно опереться в самую трудную минуту. Скольких уже нет?.. Ну а что они сообщили конкретного?

— Прямых выходов на «Русланд-Норд» у них нет. Организация сильно засекречена и надежно охраняется, — доложил Доронин. — Но есть возможность получить интересующую нас информацию через промежуточные звенья.

— Какие? Насколько все это будет достоверно? Как часто мы будем эту информацию получать? — засыпал Доронина вопросами Круклис. — Нам сейчас срочно надо знать то, что должен был сообщить Шефнер. Зачем приезжал на полигон Краусс? Что и с какой целью он там испытывал?

— Мы же им такого задания не давали, товарищ полковник, — заметил Доронин.

— А если дадим? Как часто они выходят на связь?

— Раз в неделю.

— Вот то-то и оно! — задумчиво проговорил Круклис. — С такими темпами мы не только ничего не сможем предотвратить, мы даже узнавать все будем самыми последними.

— Сеансы связи можно организовать чаще.

Круклис отрицательно покачал головой.

— Не тот случай, Владимир Иванович. Не тот. Как бы часто мы с ними ни связывались, мы им все равно по радио никогда до конца не раскроем свои карты. Вы же это отлично понимаете. И они тоже…

— Давайте пошлем в Ригу связного, — предложил Доронин.

— Мне нужно туда пробраться, Владимир Иванович.

— Вам? — опешил Доронин.

— И только мне.

— Да кто вас пустит?

— Пустят, — уверенно ответил Круклис. — Другого выхода нет. А что слышно от Медведева?

— Ничего, товарищ полковник.

— Плохо. Это на него непохоже.

— Вероятно, здорово запутала следы эта Баранова, — сказал Доронин.

— Если следовать нашей версии о том, что она действовала по указанию «Племянника», то времени у нее для этого не было. Получила приказ— и снимайся с якоря. Боюсь, что уважаемый Дмитрий Николаевич просто не там ее ищет, — высказал свою догадку Круклис.

— Послать кого-нибудь к нему на помощь?