Покушение

— Второе. Мы взяли данные на мужа Мартыновой-младшей в Киевском районном загсе и запросили на их основании Главное управление кадров Наркомата обороны подтвердить его личность. А заодно и место его службы в настоящее время. Однако ответа пока не получили. Что касается данных последней ответственной квартиросъемщицы — Барановой Марии Кирилловны, товарищ полковник, то тут мы неожиданно попали в тупик. В сведениях, имеющихся в домовой книге, говорится, что она родилась в Киеве в 1902 году. Но Киев только вчера освободили. И найдем ли мы там подтверждение этого факта позднее, тоже неизвестно. Вполне возможно, что все архивы киевских загсов погибли. Тогда мы навели о ней справки в подмосковном поселке Томилино, откуда она согласно записи в домовой книге переехала в Москву в сентябре сорокового года. Оказалось, что в Томилино Баранова перебралась в тысяча девятьсот тридцать пятом году из Детского Села — ныне Пушкин, под Ленинградом. Но город Пушкин оккупирован. И проследить путь Барановой до тридцать пятого года мы пока тоже не в состоянии. Не удалось на данный момент установить и то, была ли она замужем. И в Москве, и в Томилине она проживала одна. Народу к ней ходило много. Но ведь она, как врач, занималась частной практикой на дому. Вполне возможно, что это были ее пациенты. А про друзей и знакомых — никто ничего не знает. Единственным человеком, который мог бы пролить некоторый свет на это дело, был, как ни странно, дворник дома в Москве, в котором проживала Баранова. Почему-то именно ему она сообщала некоторые сведения о себе. Он сейчас на фронте. Но я уже вызвал его. Хотя, конечно, наши сотрудники могли бы получить необходимые сведения у него прямо там, на месте. Но мало ли еще какие вопросы возникнут по ходу дела?..

— Вызвали и правильно сделали, — одобрил действия своего заместителя Круклис. — А где эта дама получала паспорт?

— По сведениям той же томилинской домовой книги — в Детском Селе в тридцать втором году, когда проводилась общая паспортизация.

— В Детское Село, то бишь в Пушкин, нам, вы правы, пока не попасть, — согласился Круклис. — Но давайте начнем с того, что поверим Барановой. Она пишет: родилась в Киеве. Вот туда и поедем. И вы зря настроены так пессимистически, — покачал он головой. — Что-то там погибло — это совершенно определенно. А что-то, вполне возможно, и сохранилось. Так что побывать в Киеве просто необходимо. Давайте-ка пошлем туда Петренко. Он город знает, ему легче будет там во всем разобраться. Только проинструктируйте его хорошенько.

— Понял, товарищ полковник, — ответил Доронин.

Глава 10

Отдел IVB2 сработал оперативно. Уже через три дня после встречи с Грейфе начальникам ряда тюрем, концлагерей и некоторых их филиалов был направлен разработанный Вольфом циркуляр, согласно которому требовалось в недельный срок представить в отдел списки с фотографиями на трех-четырех русских, добровольно изъявивших желание служить рейху. Далее указывалось, какими качествами эти русские должны обладать и что следует сообщать в характеристиках, составленных на них. Непременным и обязательным условием отбора было полное исключение для отобранных возможности быть помилованным у себя на родине.

Прошло еще три дня, и хотя до указанного в циркуляре срока времени еще оставалось достаточно, Вольфа неожиданно вызвал к себе начальник, бригаденфюрер Мюллер. И безо всяких предисловий спросил:

— Как идет подбор русских по заданию шефа, Вольф?

Начальник отдела IVB2 сразу сообразил, что Кальтенбруннер продублировал свое указание. И хотя это еще раз укололо его самолюбие, он доложил начальнику гестапо так, будто выполняет задание не шефа РСХА, а непосредственно его, Мюллера.

— Согласно разосланному нами циркуляру через три дня списки отобранных русских с подробными характеристиками на них будут доложены вам, бригаденфюрер.

— Хорошо, Вольф, — одобрил Мюллер. — Но предварительно проштудируйте их сами. И наметьте наиболее подходящих.

— Но я не знаю, для какой цели их подбирать, бригаденфюрер, — признался Вольф.

— Это неважно, Вольф. Выбирайте лучших по всем показателям, — не стал объяснять Мюллер того, что и ему самому тоже не сказали, зачем конкретно управлению Шелленберга понадобились русские.