Полдень, XXI век, 2010 № 04

— Не ожидали снова увидеть меня? — Мне показалось, в ее голосе прозвучала ирония. Скорее всего, действительно показалось. — А вы быстро отделались от этих сопляков. Молодчина.

— Как вы это проделали? — спросил я.

— Что именно?

Я кивнул в сторону кухни.

— А-а, это. Ничего особенного. Искусный муляж и пол-литра свежей свиной крови. С этим на острове никаких проблем.

— Но зачем? — изумился я.

— Разве не понятно? Чтобы сбить со следа. Слишком много внимания в последнее время к моей персоне. Еще вопросы?

Я кивнул.

— Где вы прятались? В бельевом шкафу? Под кроватью? — Я прекрасно знал, что при ее габаритах было невозможно ни первое, ни второе.

Она осклабилась, явно довольная моим недоумением.

— Не ломайте над этим голову, — посоветовала она. — У каждого свои маленькие хитрости. Лучше скажите, вы поверили тому, что говорили вам эти юные конспираторы? Я имею в виду заговор старичья.

— А следовало бы? — с вызовом спросил я.

Она опять осклабилась, еще шире прежнего.

— Ну, это как посмотреть…

— То есть, — обалдело проговорил я, — вы хотите сказать, что все это может быть правдой?

Она ничего не сказала. Неожиданно легко поднялась с кровати и в два широких шага приблизилась ко мне. В ней было сантиметров сто девяносто, и с высоты своего немалого роста она заглянула мне в лицо. Глаза у нее были холодные, цвета запотевшего стакана. Неотрывно и гипнотически глядя мне в лицо, она подняла руку к голове, ухватила себя за пышные бледно-фиолетовые волосы и сняла их. Бросила парик на кровать. Голова у нее оказалась лысая и блестящая, словно полированная. Потом она начала яростно сдирать с себя кожу. Сначала с шеи и плеч, потом с предплечий и грудины — всю эту морщинистую, обгорелую на солнце, веснушчатую кожу. Она отслаивалась, как если бы это был слой моментального клея. Наконец, старуха подцепила торчащие на горле кожные лоскуты и одним взмахом сорвала с себя лицо. Через минуту передо мной стояла Мамуля. Собственной персоной.

— Ну, чего вылупился? — спросила она. — Не ожидал?

— Но как же? — только и проговорил я. И вдруг меня словно стукнуло: — Я ведь мог вас убить! Вы же сами приказали!

— Но ведь не убил же, — просто сказала она. А пожалуй, и не сумел бы, подумалось мне. Однажды я видел, как Мамуля занимается акробатическими упражнениями, и знал, что физически она подготовлена не хуже бойца спецназа. — И хватит об этом. Докладывай обстановку.

Я послушно доложил. Собственно, и докладывать-то было ничего. Не описывать же свой марш-бросок к Соленому озеру. И без того я чувствовал себя полным идиотом. Мамуля выслушала меня внимательно.

— Ты все сделал правильно, — сказала она, когда я закончил.

— Что я сделал правильно? — уныло спросил я. — Я в полном неведении, тычусь, как слепой щенок. Что, в конце концов, происходит?

Вместо ответа она достала из-за лямки зеленого купальника крошечный серебряный портсигар, вынула из него сигаретку и мундштучок и закурила. Потянуло удушливо-сладким. Табак явно был с примесью дури.

— Разуй глаза, оглянись вокруг, — посоветовала она. — Что ты видишь?

— Комнату, — сказал я.

Она преувеличенно вздохнула и безнадежно закатила глаза. Я, кажется, понял, что она имела в виду.

— Ну, что мы видим, — начал я, как ученик на уроке. — Мы видим вступление в силу нового закона о пожилых людях. Согласно этому новому закону, каждому пожилому человеку, кажется, начиная с семидесяти… или шестидесяти… в общем, неважно… предоставляется бесплатно участок земли за городом и жилье. Видимо, для того, чтобы они могли спокойно доживать свои дни на лоне природы. Так?

— Так, — кивнула Мамуля. — А если копнуть глубже?

— Если копнуть глубже, то некоторые считают, что это чуть ли не резервации для стариков. Мол, вы свое отжили — пора освободить место молодым.

— Отлично, — похвалила Мамуля. — Ну, а если поднапрячься и копнуть еще глубже? Представь себе, всех стариков выпрут из городов… из душных, грязных, пыльных городов, и в радиусе десяти-двадцати километров останется одна молодежь…

— И что? — я все еще не понимал, к чему она клонит.

— А то, дурачок. Не кажется ли тебе, что идея насчет резерваций очень верная? Только дело обстоит с точностью наоборот. Не молодежь, уставшая от засилья старичья, устраивает резервации для стариков, а старики руками молодых устраивают в городах резервации для молодежи. Понимаешь?

— Если честно, — признался я, — не очень. Это же бред полный. Резервации для стариков, резервации для молодежи… Какой в этом смысл?

— Вот это мы и должны понять. Ладно, не заморачивайся, — повторила она вдруг, гася сигаретку и пряча мундштучок. — Я пойду, а ты и вправду ложись-ка баиньки. День у тебя был трудный, а завтра ты нужен мне свежим и без мыслей в голове.

Перед тем как лечь, я выволок из-под кровати чемодан и проверил, на месте ли пластит. Взрывчатка была на месте. Килограммовый брикет, обернутый коричневой парафинированной бумагой. Идеальное средство разрушения. Странно, но в ту ночь я спал, как младенец.

Катаклизмос