Полдень, XXI век, 2010 № 05

Получалось, что Леха, как всегда, предложил туристке резиновые перчатки и калоши. Сами понимаете, высокое напряжение, мало ли. Техника безопасности в машинном зале на высоте, вот только кукушка орет в лесу третьи сутки, не остановится никак, и водолазы чокнулись. Девушка в машинный зал спустилась гордая, бедра и все такое. Пушистые волосы откинула за красивые плечи, в калоши маленькими ножками вступила, сучка, а вот от перчаток отказалась. Чудесный маникюр, пальчики длинные, сказала, неудобно при маникюре. И всем животом прижалась к металлическим поручням, так приятнее. А это металл, тут воду выбивает, вон как растекается, обескураженно кивали механики. Любовь… эпителий влажный… Мы туристку больше не видели, объяснил старший механик. И Леха не видел, он только вскрикнул, как раненая птица. Мы, значит, снаружи к окошку прижались, а Леха двумя руками сжимает одно место… ну сами понимаете… А в голове у него так темно, что он подумал — лампочка перегорела… Одно только спрашивал: «Где девушка? Где?» Он имя не успел спросить. А где девушка? Выпрыгнула из калош, может, в Катунь снесло.

— Ударило Леху, что ли?

— Еще как! Запомнит теперь.

— А нам один человек говорил, что после сильного удара током некоторые люди научаются быстро и точно считать.

— Эй, Леха, — обрадовался старший. — Мы тебя кассиром устроим. Хочешь?

Продолжая дрожать, Леха кивнул согласно.

— Сколько будет дважды два?

— Не знаю, — пошевелил Леха перчатками.

— Ну вот, — огорчились механики. — А вы говорите…

— Надо подождать. Может, другие таланты проявятся.

Оба механика посмотрели на плотно сжатые ноги Лехи:

— Был у него талант, а теперь уж и не знаем.

И указали на груду битых бутылок в углу:

— Видите?

— А что это?

— Это я преобразился, — произнес Леха.

То ли приходил в себя, то ли ему совсем плохо стало.

— А в том ящике, — указал Леха, — лифчики. Их много. Теперь все надо вернуть людям. Теперь только так.

— Ну совсем поехал, — осуждающе сказал старший механик, открывая деревянный облупившийся ящик. — Тут штук десять, не меньше. Ты как это мыслишь? Повесить объявление на щите? «Девки, забирайте своё!» А если мужья приедут, а, Леха? Чего дрожишь? Напортачил, отвечай. — И с сожалением посмотрел на груду стекла: — Ты правда все бутылки разбил?

— Правда.

— Чего вы все-таки «скорую» не вызовете?

— Нам лишних людей сейчас не надо. У нас на ГЭС энергии теперь на всё хватит.

— Это почему? — не поверил Алекс.

— А нам спяченный так сказал. Ну тот, который гулял по берегу в шортах. Может, теперь Леха станет таким. Спяченный с нами чай пил, спрашивал, где мы мед покупаем — в Монжероке или в Сростках? Мы говорим, мудак ты, лучший мед у нас, в Чемале. Ты помнишь, Леха, как он говорил? — Механик напряженно свел брови. — Будто теперь к нашей ГЭС подключат все регионы. Я спрашиваю: «Сростки, что ли? Белокуриху?» А он: «И Сростки. И Белокуриху. И Красноярск. И Омск. И Тюмень, там у Лехи родственники. А потом все дальше, по всей России». Я спяченному говорю: ты, добрый человек, путаешь. У нас маленькая ГЭС, мы только туберкулезному диспансеру даем энергию, где же нас хватит на всю Россию? А он говорит, вы же видели ролик по телику? Там штуковина меньше спичечного коробка крутит мощные турбины. Я раньше думал, что это просто вечный двигатель, и теперь думаю так же, но уже с другим акцентом. И радуется, хлопает себе в ладошки. Дескать, можно в специальной трубе сталкивать очень мелкие частицы и получать очень большую энергию, слышали о таком? Я говорю, куда нам, Леху вообще выперли из восьмого. Спяченный обрадовался. Раз выперли из восьмого, значит, проходил физику. Разгоняете два пучка очень мелких частиц, как два паровоза нос в нос, — своими словами передал механик слова доктора Вальковича. — От мощного встречного удара частицы, даже самые маленькие, разваливаются, превращаются в совсем мелкие. Так что есть в природе сила, которая даст нам энергию, — механик умно посмотрел на нас. — У нас сейчас и воздух и вода напитаны энергией. Одна наша Чемальская ГЭС обслужит теперь все страны мира! — Механик немножко отвел глаза, видимо, в этом месте себе не верил. — У спяченного особенная баночка была, он даже сам не знает, что в ней такого, уронил ее в воду. Леха, как он назвал свою новую частицу? Ну эту, которая большую энергию даст?

— Эквидистон.

— Во, блин, память! — восхитился механик. — Только пить уже не придется.

— А это почему?

— Окончательно запретят.

— Так энергии же будет много.