Полдень, XXI век, 2011 № 06

Проводили на пенсию: подарки, тосты, признания. Только я-то понимала: им избавиться от меня хочется. Силы не те, здоровья тоже маловато, на пятки молодой персонал наступает: что ж тут непонятного? Обуза. А я обузой быть не люблю. Осталась одна с мизерной пенсией и однокомнатной квартирой. Сначала подруги ко мне наведывались, потом забыли. Я их толком и угостить не могу, да и у них хлопот (не то, что у меня): дети, внуки. Они мне все жаловались, как им тяжело, но, думаю, в этом-то и есть настоящее счастье женщины – когда есть о ком заботиться. Поэтому я купила конфет, пошла в интернат (он от меня 4 остановки) и подружилась там с девочкой. Она, как и я, – без матери и отца росла. Худенькая такая, страшненькая, я тоже такой была, но это в детстве, потом – ухажеры проходу не давали. Она меня все время ждет, надежды у таких мало, ее вряд ли удочерят, а так я ей хотя б один родной человек. На выходные выпросила ее забирать, мне сначала не доверяли, боялись, что помру по дороге (я ж, поди, не молода). Платье Олечке справили и банты, она совсем как принцесса стала. Я по ней скучаю. Если это хороший поступок, то зачти мне. Но, я думаю, это плохой поступок: я ее обнадежила, она меня ждет, а я не приезжаю теперь. Пешком – далеко, а на трамвай – денег нет.

Горести мои такие. Приходила ко мне подруга, такая же, как я, одинокая. У нее хоть и есть сын да он пьет. Она в церковь стала ходить на старости лет. Придет, только об этом и рассказывает. Изменилась, хочет быть хорошей, а меня все ругает за атеизм. Только какая же она хорошая: лицо постное (а какая хохотушка-то была!), черную юбку до пят надела, молоко не пьет и всех людей вокруг грешниками обзывает? Она и себя грешницей кличет. Скучно мне стало с ней общаться, только и говорит, какая она плохая, но разве от сердца это? Я с ней пошла в церковь-то, думаю: все равно помирать скоро, вдруг ты есть?

Пришли мы, народу много, душно, она какую-то девочку попросила уступить место на лавочке (их там по стене несколько штук стоит, и, как подруга сказала, только для стариков), сели мы.

Все молчат, службу слушают, а подруга все дергает людей: то девчонку в брюках отругала (оказывается, в брюках нельзя), то парня с порожка прогнала – «нельзя вход загораживать». Да еще и сидящие рядом о дачных проблемах шептались. Мне не понравилось. И я ушла. Что пели, я не знаю, вот только пели очень красиво! Я когда услышала, у меня мурашки по коже побежали, но послушать не дали.