Полдень, XXI век, 2012 № 05

– Пойдёмте, посмотрим квартиру… – тихо сказал я, забрасывая гитару за плечо.

Они пошли сразу, взявшись за руки. Наверное, в их время верили, что если тебе выделили квар-ти-ру (я помню, как ждали её мои родители и радовались, когда дождались), то она будет ждать тебя до второго Пришествия. Или – до коммунизма…

Мы поднялись по чистой лестнице на четвёртый этаж. Я сразу увидел нужную дверь. Простую деревянную дверь с позеленевшей табличкой: «Здесь живёт Герой Советского Союза Михаил Алымов». Михаил нажал на кнопку звонка.

В квартире раздались шаркающие шаги, звякнула цепочка и дверь отворилась… Они стояли лицом к лицу: Михаил Алымов и Михаил Алымов. Первый, которому не было ещё и тридцати, и второй, которому уже вскоре должно было исполниться девяносто. Несколько секунд в подъезде стояла тишина. Ира всем телом вжалась в молодого Михаила, а он во все глаза смотрел на… себя, стоящего в дверном проёме.

– Вот оно, значит, как… – тихо протянул Алымов-старший. – Заходите, что ли… А Ирочка-то моя в прошлом году… вот ведь оно как… чуток не дожила…

– Я… подожду у машины. – Ну не мог я, не мог видеть эту вивисекцию, на которую привёл Михаила и Ирину. Назовите меня трусом, подлецом, как хотите назовите, но видеть их разговор и слышать его было выше моих сил…

…Они вышли часа через два. Я несколько раз ходил за пивом, малодушно надеясь, что пропущу миг прощания. Молодая пара шла, прижавшись друг к другу, глядя прямо перед собой. Они были тихими, задумчивыми и… повзрослевшими. Старик, напротив, шёл легко, неизвестно чему улыбаясь.

Алымовы подошли к «Победе».

– Садись, Миша, – сказал Алымов, глядя на молодого офицера.

Михаил-старший открыл дверь автомобиля и усадил Ирину. В глазах девушки стояли слёзы.

Михаил-младший посмотрел на меня и протянул руку. Я пожал его тёплую и крепкую ладонь, чувствуя себя последней сволочью. Парень взглянул на меня и вдруг по-мальчишески усмехнулся:

– Можно? – и указал на недопитую бутылку пива в моей руке.

– Ми-ха-иииил! – укоризненно протянул Алымов. – А вот остановит тебя милиционер…

– Меня? Героя Советского Союза? А и пускай, пешком похожу! – Михаил ухарски ухмыльнулся и сделал молодецкий глоток. – А пиво у вас всё-таки отличное!

– Отвернись, – приказал мне Алымов, сам поворачиваясь к «Победе» спиною. Я не стал спорить. Сзади лязгнула дверца, и наступила тишина. Мы оглянулись. В салоне «Победы» никого не было.

Алымов помолчал, глядя в звёздное небо, и тихо сказал:

– Знаешь, в шестьдесят шестом году я был военспецом во Вьетнаме. Меня ранили. Не опасно, но в госпитале отлежаться пришлось. И ко мне привезли жену. Совершенно невероятный случай: ведь считалось, что нас там нет… И, знаешь, был момент, когда можно было сесть в машину… Хоп! И на территории американцев. А не поехали ведь… М-да…

* * *

Герой Советского Союза гвардии капитан Михаил Алымов умер через девять дней после нашего разговора. Михаил Викентьевич завещал мне автомобиль «Победа» 1950 года выпуска, стоящий во дворе. Я часто выхожу ночью к машине и, сев на потрескавшееся сиденье, вспоминаю ту ночь.

Ведь получается, что Алымовы всю жизнь знали о том, что путь, которым идёт Советский Союз, окончится пропастью «рыдающих 90-х». Они знали, что всю жизнь проживут в убогой двухкомнатной квартире, а всё, во что они верили, их внуки станут поливать грязью… Михаил и Ирина могли изменить свою судьбу, тогда в 1966 году, на другой стороне земли, но…

Я очень надеюсь, что никогда не увижу своего будущего. Мне это просто не по зубам.

2. Личности. Идеи. Мысли

Вячеслав Рыбаков. Попытка к Полдню

1

Один мой товарищ и коллега, славный, неглупый и очень веселый человек, любит повторять: из дерьма, конечно, можно сделать конфетку, но все равно это будет конфетка из дерьма.

Другой человек, тоже далеко не глупец, хотя отнюдь не такой весельчак, написал когда-то: ты должен сделать добро из зла, потому что его больше не из чего сделать.

Сопоставив два эти высказывания и проведя одну-един-ственную несложную подстановку, мы можем заключить, что добро – не конфетка.

Не сладкая пикантная фитюлька, десертная приправа к жизни, но самая насущная и важная ее составляющая. Настолько насущная, что даже сделанное из дерьма добро не утрачивает своей ценности. Возможно, даже наоборот.

Человеческая природа неизменна. Ведь неизменной остается физиология, да и мозг остается органом, предназначенным в первую очередь для обеспечения индивидуальных преимуществ в межвидовой и внутривидовой конкурентной борьбе.