Полдень, XXI век, 2012 № 11

Пока мадам заполняла гостиничные бланки, мы с Кэт условились встретиться внизу в холле через полчаса. Кэт расписалась в своем бланке и пошла к лифту вместе с мамашей. Я вышел на улицу к отцу. Он стоял у нашей копейки, глядя в сторону Красной площади.

– Па, извини, что так получилось. Я ведь не знал, что это та самая Света, про которую ты рассказывал. Понятия не имел.

– Не бери в голову, ерунда. А Розанчик, значит, исполнил мечту, превратился в Уорреника…

Я не стал уточнять, что бы это значило и сказал:

– Па, я останусь, ладно? Мы с Кэт договорились пойти погулять. А ты?

– А я поеду до дому. Деньги нужны?

– Скромное вспомоществование не повредит.

– Вот столько хватит? – спросил отец, пальцами показывая толщину пачки сантиметра в три.

– Хватит, – рассмеялся я. Я тоже знал этот древний грузинский анекдот.

– Тогда держи. – Он сунул мне свой бумажник. – И ни в чем себе, а тем более ей, не отказывай.

12.3

Мы зашли в первое попавшееся кафе на Большой Никитской, которую отец по привычке продолжал называть улицей Герцена. Кэт осторожно попробовала мороженое и кивком одобрила его. Я мороженое не особо любил, но тоже облизал ложечку. Помолчали.

– Серж, – вдруг сказала Кэт. – Ты меня хорошо видишь?

Я поперхнулся пепси и не сразу нашелся:

– Вижу неплохо. На зрение пока не жалуюсь.

– А я тебя вижу в какой-то дымке, вроде как какое-то дрожание вокруг тебя. Странно.

Тогда я тоже присмотрелся и с удивлением обнаружил, что и она как бы слегка расплывалась, как будто легкие струйки горячего воздуха овевали ее, словно марево от перегретой крыши.

– У тебя нет температуры? – глупо спросил я.

– А у тебя? – парировала она с усмешкой. – Перегрелся? Или это страсть ко мне внезапно воспылала?

Я почувствовал, что краснею, и она радостно рассмеялась.

– Смущение тебе очень к лицу. Буду тебя смущать и дальше.

– Было бы чем, – буркнул я.

– Найдется, об этом не беспокойся. Но это потом. А пока расскажи, как ты провел те три года.

Я ждал этого вопроса, но все равно он застал меня врасплох. Я не знал, смогу ли это объяснить нормальной по виду, уравновешенной и вполне земной девице из-за океана.

– Не напрягайся так. Инна мне растолковала, когда меня тоже ударило. Она была очень умная. Жалко ее. Она была такая несчастная. И все свои накопления, которых кот наплакал, мне завещала. Ты об этом знаешь?

Про завещание я не знал, а про то, что была умная и несчастная, знал, пожалуй, лучше других. Инна погибла в результате несчастного случая в лаборатории через десять дней после ее возвращения из Москвы, после того как отца настиг первый инфаркт.

– Я точно знаю, что это не был несчастный случай. Она покончила с собой. Она мне написала об этом, но велела молчать, потому как иначе мне не выплатили бы завещанную ею страховку. Как будто мне нужна была ее страховка. Она не хотела больше жить, не видела больше в этом смысла, и в том письме просила меня только об одном – встретиться с тобой и вместе поговорить со Стасом. Постой, как же ты об этом не знал? Она ведь говорила мне, что постоянно с тобой на внутренней связи.

– На те три года я ее практически отключил. И ты решила приехать?

– Да, уговорила мамашу приехать и меня взять с собой. Одной было как-то боязно, хотя теперь я вижу, что вы вполне цивилизованны, даже на мой вкус.

– А твоя мать в курсе, что ты общалась с Инной? – невпопад спросил я.

– Нет, конечно. Ее кроме собственной особы никто и ничто не интересует. Уж на что мой папаша ее обожал, но и тот не выдержал и сбежал. Я его не осуждаю, мы с ним по-прежнему приятели.

Я молчал. Мне не хотелось разматывать клубок каких-то давних отношений. О себе говорить хотелось еще меньше.

– Серж, твой отец так и не понял, что тебя стукнуло?

– Нет, – неохотно выдавил я. – Кажется, нет. Он не спрашивает прямо, а я молчу.

– Ты мелкий трус, – заявила Кэт насмешливо. – Я тоже, – добавила она, подумав. – Мы оба трусы! – торжественно заключила она.

Мы снова помолчали.

– Два труса дают одного храбреца, как два знака минус при умножении дают плюс! – провозгласила Кэт. – Мы сейчас поедем к твоему Станиславу и все ему расскажем. Готов?

– Не особо. А ты знаешь, как объяснить, описать, рассказать?

– Не знаю. Там разберемся. А ты как, на голове стоишь?

Я сразу понял о чем она.

– Нет, в лотосе сижу. А ты на голове?

– Ага. Постою, пока не включусь, а потом уж неважно как…

– Хороша парочка, – невольно рассмеялся я.

– Да, Серж, парочка очень даже хороша. Наш союз заключен на небесах, а может и выше. Поехали к Станиславу.

12.4

Отец, как обычно, сидел в своем кабинете за компьютером. Нашему появлению он, похоже, не очень удивился.

– Быстро же вы нагулялись… Неужели все деньги успели просадить? В рулетку продули?

Я подал ему бумажник.

– Вся наличность возвращается в целости за вычетом мороженого и метро.

– Так. Я вижу, вы пришли мне что-то сообщить. Уж не надумали ли вы пожениться? Тогда могли бы претендовать на внесение в книгу Гиннеса по темпам перехода от первой встречи до решения о вступлении в брак.