Поле чести

НЕВЗОРОВ: Тому, кто не прошел этот фронт, неведомо, как в действительности ювелирно ведется эта война. Вы можете проехать весь северный фронт, вы можете проехать западный фронт и фронт восточный, вы можете оказаться в тех местах, где ведутся бои и где армия — хозяин полный. Вы никогда, ни в одном чеченском доме не увидите ни одного русского солдата. Армия не вошла ни в одну деревню. Армия встает в чистом поле, в грязи, в дерьме… Копает окопы, ставит палатки и живет в чистом поле… Та самая армия, о зверствах и хамстве которой в отношении населения так много воет сейчас московская пресса. На тех территориях, где армия — полный хозяин, ни одна чеченская девчонка не тронута.

Вот — чеченское село. Сход старейшин.

НЕВЗОРОВ (за кадром): Северный фронт. Чеченское село Правобережное. Это — старики. Они слишком стары, чтобы бояться смерти и вообще бояться чего-нибудь, и слишком богаты, чтоб их кто-нибудь мог подкупить, да и надо знать чеченцев: ни одна сила в мире в серьезную минуту не заставит их говорить не то, что они думают…

НЕВЗОРОВ (обращаясь к старикам): Чего-нибудь дадут переговоры с Дудаевым?

СТАРИК: Нет. От Дудаева не жди ничего хорошего. Мы хотим, сынок, свободы.

НЕВЗОРОВ: То есть вот эти все сейчас политические игры — они ни к чему? Тут надо кончать с этим?

СТАРИК (под одобрительные возгласы других стариков): Если Россия не победит его, то его никто не победит. Дудаев непобежденный человек. Знаешь почему? Потому что он не идет ни к хорошему, ни к плохому не идет. Он — зверь. Только зверь так может поступить.

НЕВЗОРОВ: Вот, родные мои, поверьте мне: вот когда речь идет о том, что мы что-то у вас отнимаем… Ведь Россия у Вас не отнимает ни денег, ни языка, ни домов, ни хлеба. Мы ничего у вас не отбираем!

СТАРИКИ (почти хором): Мы понимаем!

НЕВЗОРОВ: Грубо говоря, Чечне не за что с нами драться. На самом деле, один ваш сумасшедший Дудаев бросил свой народ под колесо страшной машины русской армии. Он сам возбудил… Правильно я говорю?

СТАРИК: Правильно.

ДРУГОЙ СТАРИК: Совершенно верно.

В кадре — снова ставка Егорова в Моздоке. За тем же столом — Егоров, Степашин, Невзоров.

НЕВЗОРОВ: Как вы думаете, какого слова (я деревень тридцать чеченских объездил), какого слова в чеченских деревнях боятся больше всего?

ЕГОРОВ: «Депортация»?

НЕВЗОРОВ: Нет. «Переговоры». Слова «переговоры».

ЕГОРОВ: Переговоры! Боятся, что эти переговоры приведут к тому, что Дудаев останется у власти и режим этот продолжит свое существование.

НЕВЗОРОВ: И уже продолжит свое существование по их трупам. Потому что они же в его власти полностью — это же Восток. Туда придут ночью, а утром выйдут и останутся 160 трупов с головами, отделенными от тела.

СТЕПАШИН: Так оно и было. На триста тысяч население уменьшилось за три года.

НЕВЗОРОВ: На триста тысяч?!

СТЕПАШИН: На триста тысяч.

В кадре — разрушенные дома, движущаяся по бездорожью бронетехника. Опять гремят выстрелы. Мальчишеские лица солдат, выглядывающих из люка самоходки. Звучит песня.

НЕВЗОРОВ (за кадром): Здесь все те же трассеры, мины. Трое убитых. И из бокового лючка самоходки на дребезжащем магнитофончике — песня… Ночью огневое прикрытие наступающих колонн было усилено. Ранним утром, еще в сумерках разнесли укрепточку, с которой велась пальба по разведбату и колоннам. Войска пошли через Сунжу, довершая окружение города Грозного… Это Чечня… Моздок… Северный фронт…

* * *

Вспоминает Юрий Краснов:

«С чеченцами, простыми чеченцами, мирными жителями, мы много встречались. И поняли, что они к нам, русским, хорошо относятся. Особенно старики. У них к нам любовь какая-то отеческая. Оппозиционные Дудаеву селения организуют ополчения. Но это опасно. Мы были в одном селе, где половину села дудаевцы накануне взяли в плен. И предупредили: будете помогать русским войскам, мы пленных всех расстреляем, а потом и до вас доберемся, И боятся люди — вдруг уйдет русская армия, тогда им несдобровать. Очень на наших надеются. Но и настроены решительно: что бы ни было, все равно будем защищаться, свое село не сдадим. Режим Дудаева ненавидят. И можно понять их: три года без медицины, старики без пенсии… Детей в школу не отправить. Старейшины сетуют: «Что же, дети так неграмотными и будут?»

Слышал я еще такую болтовню по телевидению: вот, дескать, заходят в дома чеченцев голодные русские солдаты, и чеченцы их кормят. Ну это уж… Солдатам продовольствия хватает. А что кормят их чеченцы… Конечно, они могут накормить или напоить чаем, они вообще гостеприимные. Зайдешь, могут и не спросить, ты голодный или нет — просто предложат угощение — у них так принято.

Это — народ. Про бандитов я не говорю. Бандиты — они без национальности. Звери, или как их еще назвать, чтоб зверей не обидеть? У нас ведь бандиты убивают всех без разбора, и сами они при этом могут быть русские, чеченцы, азербайджанцы — неважно. Только у нас — банды. А здесь — армия. Большая, обученная, подготовленная, вооруженная самым лучшим оружием. И чтобы прекратить войну и не допустить других войн, есть только один выход — армию бандитов надо победить.