Поле правды

Но за время войны с арлами ливеров осталось слишком мало. Сохранившихся переместили в очаги выживания. Люди снова начали сомневаться, предполагать и додумывать, не отличая факты от фантазий. Казалось, позабытые методы ведения информационных войн вернулись. Арлы пользовались этим повсеместно, в военной тактике появилась дезинформация. Не подтвержденные выводы и сомнения снова стали приводить к человеческим жертвам.

У Сельмы в распоряжении осталось всего три ливера. Один, самый мощный, располагался на заводе «Заслон» и обслуживался лучшими, из оставшихся в живых, техниками – потомками и преемниками участников Большой Группы, преданных своему делу высококлассных специалистов. Два других, поменьше, были пригодны для транспортировки, их разместили в местах дислокации командующего состава – в Казанском соборе и Эрмитаже. Ни один из ливеров Петербурга не выдавал предупреждений о готовящейся атаке.

Сельма смотрела на Хельгу в упор, сжав челюсть и не говоря ни слова, ноздри ее раздувались.

«Да как же так? Как можно не верить ливерам, данным от командор? – в очередной раз ужаснулась Хельга, глядя на офицера Сельму. – Неужели мы снова там? Неужели мы снова скатились в Страшный Век? Как мне ее переубедить? Что, если она антинаучник?»

Хельга знала, что по законам военного времени сместить офицера Сельму сейчас невозможно. Усомниться в здравости ее ума или обвинить в антинаучности значило поднять мятеж. Кто встанет с ней рядом в мятеже против героя битв за каналы и за Александрийский столп? Кто встанет против спасителя человечества?

Наконец Сельма произнесла:

– Я сейчас иду в госпиталь Зингер, изучу ваши материалы по дороге. Вы, офицер Хельга, отправляйтесь в инженерный отсек, помогите техникам с батареей. Насколько помню, у вас есть образование в области альтернативных энергий.

– Офицер! – Хельга стиснула кулаки.

– Даже если нападение будет, нам нужна эта риа-гарпия.

– Нападение будет, это факт! И у нас нет времени на изучение батарей! Надо начинать эвакуацию – сейчас же!

Все и так вполглаза посматривали на Хельгу, следя за ее разговором с командующей, но, когда она практически перешла на крик, никто уже не скрывал своей заинтересованности. Все взгляды из разных концов зала были устремлены на них.

Офицер Сельма еще сильнее стиснула зубы. Снова развернулась к Хельге и свирепым взглядом лидера, привыкшего к безоговорочному подчинению, посмотрела ей прямо в глаза. Сегодня все летело к чертям. Тоном, достойным самой командор, произнесла:

– В инженерный отсек, солдат! – после секундной паузы, но не чтобы исправить ошибку, а вкладывая в это слово все свое презрение, добавила: – Офицер.

И быстрым шагом направилась к силовому коридору, ведущему через дорогу к зданию Зингер.

Хельга так и стояла со сжатыми кулаками и стиснутыми зубами, глядя вслед этой предательнице, преступнице, отказывающейся выполнять приказы командор, когда к ней подошла офицер Анна. Офицер Анна управляла Каменноостровской бригадой.

– Офицер Хельга, о каком нападении вы говорили?

Меньше трех секунд Хельге потребовалось, чтобы решить, что она больше не может скрывать информацию от воинского состава. На ее внутреннем табло пылала цифра:

44:12:34

44:12:33

44:12:32

«Старайся лучше». Что ж, не вышло. Задание она провалила, так и не смогла убедить их лидера отдать спасительный приказ. Времени слишком мало, чтобы стараться дальше. Раз ее не слушает офицер Сельма, пусть послушают все остальные.

– Через сорок четыре часа арлы атакуют Петербург и Петергоф – все места дислокации людей, в том числе женщин.

– Но… это же невозможно, – ужас сковал лицо офицера Анны.

– Ливеры со всей планеты уже семь дней передают подтверждающие сообщения.

– Это… информация от командор?

– Да.

– Но…

Офицер Анна замолчала, пытаясь осознать услышанное. Хельга смотрела на ее лицо, пытаясь понять, верит она или нет и как она отреагирует. Офицер Анна выдохнула:

– Весь Питер?

– И Петергоф.

– Но наши ливеры об этом не уведомляли.

– Я слышала. Вероятно, часть их информационных каналов перекрыта.

– Но почему офицер Сельма не реагирует?

Хельга сжала зубы.

– Она знает, так? Что она говорит?

– Знает. Уже семь дней. Говорит, что… Не верит, что арлы нападут на Невский и на нас.

– Но, если это послание ливеров. От командор.

Хельга молчала. Офицер Анна посмотрела на Хельгу, как будто в этот момент что-то поняла. Спросила:

– Какой приказ?

– Полный вывод войск из Петербурга и Петергофа и передислокация в подполье. В течение ближайших суток.

– О боже…

Была особая ирония в том, чтобы услышать это под одним из красивейших в мире иконостасов, в окружении сияющего золота, многочисленных распятий, икон, подсвечников, аналое… и многочисленных женщин-солдат, пытающихся спасти человечество от уничтожения.

– Да, времени нет, – Хельга пыталась почувствовать мыслеформы офицера Анны, но ей это не удавалось, слишком много эмоций. – Вы мне поможете?

Офицер Анна уставилась на Хельгу взглядом, который сложно было понять однозначно. Друг друга сменяли злость, страх, недоверие, непонимание, мольба, жалость.