Полевое руководство для научных журналистов

Как и любые другие истории, научные споры и этические дилеммы лучше всего поддаются описанию через определение и драматизацию судьбоносных решений, которые принимают ваши герои. Взяв это за общий принцип работы над любым лонгридом, я всегда стараюсь набросать хронологию, понять, кто главные герои, и определить ключевые моменты в повествовании, когда один из главных героев — это может быть врач или ученый, пациент или специалист по этике — должен принять решение, как действовать, которое однозначно раскрывало бы его намерения. Момент принятия решения высвечивает спорную тему и баланс между потенциальной выгодой и личными, частными или общественными затратами. В данном случае Майкл Уэст взял на себя роль общественного, научного и этического провокатора в национальном обсуждении темы исследований на эмбриональных стволовых клетках, и у его решения заниматься экспериментами по клонированию сначала с коровьими и человеческими, а потом и только человеческими клетками будут научные, общественные, политические, этические, финансовые и личные последствия. Оно давало отличную возможность рассказать историю. Участие в ней Хэйфлика давало неожиданный бонус в виде шанса исследовать более глубокую научную историю, корпоративные интересы и личное соперничество, которые сформировали сегодняшнее обсуждение проблемы.

Споры всегда трудно освещать, особенно когда вопросы касаются не только качества научных исследований и их выводов (могут ли стволовые клетки принести медицинскую пользу?), но и сложных этических проблем. Можно ли с точки зрения этики обосновать уничтожение человеческого эмбриона ради стволовых клеток? Можно ли провести границу между репродуктивным клонированием, когда ученый надеется получить ребенка, и терапевтическим, которое призвано облегчить страдания людей?

Эти спорные темы наглядно показывают сложные переплетения политической риторики и подспудных интересов. Компании стремятся продвигать свои корпоративные интересы, и в области исследований стволовых клеток и клонирования есть хорошо известные прецеденты попыток ввести журналистов в заблуждение. Я и сам, вероятно, заблуждался — даже в готовности использовать историю про колено Хэйфлика в своем материале о Майкле Уэсте. Написав материал, который в итоге попал на обложку New York Times Magazine

, я безвозмездно прорекламировал ученого, у которого были финансовые и социальные мотивы усиливать разногласия в этом вопросе. На самом деле несколько других изданий — например, U. S. News & World Report, Atlantic Monthly, Scientific American и Wired

— впоследствии тоже печатали в разной степени «эксклюзивные» истории по этой же теме об Уэсте и его компании. В некоторых из этих эксклюзивов раскрывались подробности исследований до того, как они были опубликованы в научной литературе, или описывались «прорывы», которые вызывали отвращение у общественности и законодателей и обоснованный скептицизм в научном сообществе.

И тут я расскажу о самом, вероятно, важном активе журналиста, который пишет о спорных научных темах, — критическом суждении.

Когда вы пишете на такую тему, первое, что вы должны сделать, — критически рассмотреть ее основные предпосылки. В нашем случае, например, надо понять, сможем ли мы вообще клонировать человека. С того самого момента, как в 1997 г. ученые сообщили о клонировании овечки Долли, эксперты предполагали, что клонирование человеческого ребенка «неизбежно», что сама по себе техника очень проста и это только вопрос времени. Но так ли это?

Прежде всего нужно понять, что мы будем считать успешным экспериментом на человеке. Действительно, ввести ДНК из взрослой клетки в яйцеклетку, из которой удалили хромосомы, — технически тривиальная задача, но мне представляется, такая техника должна надежно, без исключений, обеспечивать получение генетически здорового индивида, чтобы считаться безопасной и эффективной, т. е. успешной. Какова вероятность этого? Как я начал понимать, она не так уж и велика. Но я научный журналист, а не ученый, так что для меня было крайне важно развивать инструменты критического мышления.

Затем важно понять, к кому вы обращаетесь в поисках информации и хороших цитат. Как и во всех аспектах научной журналистики, работа со стволовыми клетками и клонированием требует сбалансированности интриги и привлекательности интересных героев от науки и докучной, но необходимой оценки их научной базы. Кого вы будете цитировать: в высшей степени харизматичного ученого, который занимается сомнительными исследованиями, или отличного исследователя, в каждой реплике которого куча профессиональных терминов, оговорок и ужасной грамматики? Я всегда стараюсь выбирать хорошую науку, но это означает, что вам придется еще как следует потрудиться, чтобы сделать ее понятной. А мелкие истории, на которые вы полагаетесь, должны быть не просто хорошими, но и отражающими строгие научные реалии.