Полевое руководство для научных журналистов

Еще одно отличие: читатели будут требовать от вас высочайшего уровня точности, куда выше, чем в газете. Не бойтесь задавать вопросы, пока не разберетесь, и не бойтесь возвращаться к своим источникам, чтобы что-то уточнить, проверить факты и получить отклики на новую информацию, которую вы собрали в рамках своей репортерской работы. Ваши ошибки будут тут же использованы против вас. Однажды из-за путаницы в подписи к изображению мы назвали краба моллюском, и на нас посыпались письма в духе «если даже Science делает такие ошибки, неудивительно, что уровень научных знаний в стране так чудовищно низок».

Если точность имеет первостепенное значение, нужно ли просить собеседника прочесть черновой вариант текста? Это вопрос, который может вызывать ожесточенные споры. В Science журналисты сверяют факты с источниками и иногда предлагают им прочитать черновик, ясно давая понять, что этим черновиком нельзя ни с кем делиться и что мы просим лишь проверить факты. Обычно такое чтение черновиков оказывается полезным.

Нужно также внимательно следить, чтобы в тексте были указаны ключевые соавторы исследования. В Science

мы довольно часто получаем жалобы, что не упомянули статью — как правило, конкурента, — которая привела к результатам, о которых мы пишем. Очевидно, вы не сможете проследить всю интеллектуальную историю какого-либо открытия, но для сообщества читателей научных журналов ссылки имеют очень большое значение. И если за каким-то результатом стоит напряженная конкуренция, это тоже должно быть частью истории.

Действительно, самые запоминающиеся материалы в профессиональных журналах — это истории об интеллектуальных спорах, конкуренции, которая движет областью исследования, и героях таких противостояний. Такую историю, может быть, трудно написать, в том числе и потому, что сами ученые могут неохотно обсуждать мотивы, которые входят в противоречие с мифом о том, что наукой и учеными движут только наблюдения и поиск истины. Но наука — это высококонкурентная область, полная живых и интересных персонажей. Писать о науке, концентрируясь только на данных, — все равно что, освещая работу конгресса, писать только о законодательстве.

Конфликты могут привести вас в горячие области исследований (самые жаркие споры обычно вызывают важные научные проблемы), и с их помощью можно живо писать о сложных темах в науке. Классический пример работы в таком жанре — серия статей (впоследствии опубликованная как книга «Нобелевская дуэль» (The Nobel Duel) 1981 г.), написанная для Science Николасом Уэйдом, который теперь работает в New York Times

. Он описал 22-летнюю гонку Роже Гиймена и Эндрю Шалли по выделению гормонов мозга, для которой нужно было кропотливо измельчать тонны мозгов животных и скрупулезно искать микроскопические количества неуловимых пептидов. Главная причина, по которой оба не оставляли эти попытки, как ее красочно описал Уэйд, — взаимная неприязнь и страх, что конкурент решит задачу первым. Гонка закончилась фактически вничью, и они разделили Нобелевскую премию по физиологии и медицине. Описание прорывных исследований через взаимодействующие силы, промахи и победы, стоящие за данными, — это наука с человеческим лицом, которую поймут многие ученые.

Недавно Дженнифер Кузин описала одну из самых активных областей в исследованиях долголетия на страницах новостного раздела Science, рассказав о жестком соперничестве Леонарда Гуаренте, известного специалиста в области старения, и его бывшего постдока Дэвида Синклера, который сейчас придерживается других взглядов. Исследования на дрожжах касались механизмов, которые могли бы объяснить, почему снижение потребления калорий увеличивает продолжительность жизни. Эти исследования могут быть приложимы и к млекопитающим, которые тоже дольше живут на диете, близкой к голоданию, но биология здесь настолько сложная, что, просто описывая ее, вы быстро потеряете среднестатистического читателя. Однако подача ее в контексте противостояния учителя и ученика «оживила» исследования так, что они стали понятны множеству разных ученых.

Подобные статьи читают охотно, потому что в них обрисованы силы, управляющие наукой, — они подыгрывают интересам сообщества. (Некоторые ученые могут возражать. Читатель однажды пожаловался мне, что в Science слишком много слухов, но потом тут же привел несколько свежих примеров из заметок, которые явно читал.) Другой популярный вид текстов — истории о внешних факторах, влияющих на науку: политические игры агентств и государственных органов, финансирующих научные исследования, растущее влияние бизнеса на науку, законы и правила, карьерные перспективы, нарушения научной этики и отношение общества к науке. Все эти внешние силы вместе — ключевые элементы научной журналистики для ученых.