Полевые заметки визуального психодиагноста

Начнем с того, что из двух слов в неком названии более весомым и значимым окажется именно… второе. (О, какая неожиданная легкая «пощечина» современному лидерскому устремлению везде, всегда и во всем быть только первым!) Ибо устоявшийся тысячелетиями лингвистический архетип работает по обратному принципу: доминантное слово окажется последним. За которым уже нет ничего, кроме паузы, то бишь пустоты. Благодаря чему, вполне возможно, последнее слово резко усиляется и воспринимается как окончательное. Своего рода, вердикт. А еще: базис, основа, корень. Есть поговорка: «Смеется тот, кто смеется последним». Но так же верно, что «последнее слово – закон». Видимо, бесконечно молоть словесную шелуху не получится, когда-то нужно остановиться и начинать делом подтверждать сказанное. Отсюда, возможно, в сложном названии последнее слово всегда психологически воспринимается как действительное и настоящее.

Ну а что в таком случае воспроизводит первое слово? Каков его психовнушаемый образ или воздействующий импульс? Наверное, как и в жизни: демонстрация, заявка, провокация, активация, разведка боем и… приверженность провозглашаемому идеалу. Иными словами, то, о чем страстно мечтается, мы почему-то подсознательно выносим на передний план, как своего рода флаг в руках отважных знаменоносцев. Заявка, она и есть заявка. Агрессивно атакующая, но по большому счету не всегда подтверждаемая, хотя и не безосновательная. Намек понятен: главный козырь позади и прима-номер пока придерживают для повышения заангажированности зрителя. Почитатели «первого места» будут слегка расстроены: во все времена в бою первые эшелоны нападающих бойцов рассматривали исключительно как расходный материал. Но с одним весьма существенным уточнением: те, кто сумели выжить в первых рядах, – далее далеко пойдут. В технологии современного психоанализа позволительно утверждать: слово, сказанное первым, стремится стать решающим, базовым и последним, то бишь – вторым. Наше подсознание здесь работает однонаправлено: от первого ко второму, но не иначе.

Подытожим наши выводы: в паре из двух слов названия первое будет заявительным, а второе – определяющим. При всем нашем субъективном желании они своими значениями не поменяются. Можно идти против логики и всецело уповать на убедительность имиджа, но нельзя – идти против природы разума. Давайте убедимся на примерах. Феноменология частного, или отдельного, восприятия как нельзя лучше излечивает от установочных предубежденностей.

Представим вполне зазывное название «СТУДИО ПОРТАЛ» и его обратный двойник «ПОРТАЛ СТУДИО». В данном случае попытаемся абстрагироваться от привычного ассоциативного ряда, тем более что у многих он будет сугубо индивидуален. Вот есть такое словосочетание в двух вариантах. Итак, в первом случае ведущим будет слово «портал»: нечто конструктивное, выносное и однозначно функциональное. Таким образом, в названии «Студио портал» главное все же – портал. Ну а «студио» – заявительный стиль того, что именуется «порталом», его промоушн-акция; внешний имидж, если хотите; наружная презентация и пр., что позволяет «порталу» представляться первоначально в формате «студио». Впрочем, «студио» – не просто выносная роль «портала». Во временном аспекте это – перспективный вызов, если хотите, развивающаяся потенция, но в подсознании читающего эти строки останется единый образ: «студио, которое подотчетно порталу, и он, портал, здесь – главный». Или, если хотите, «портал, который хочет и действует в стиле студио, но, по сути, является только порталом». Одним словом, как на эстрадной тусовке: те, кто заявлен под занавес, и как раз и есть «основными».