Полярная звезда

Только сегодня утром, после того, что рассказала мне Гекче, я подумала, что две подруги никогда не должны ссориться из-за парня, но вскоре у меня возникла та же проблема. Всегда происходило обратное тому, что я думала. Например, я плакала сейчас, хотя утром чувствовала себя такой счастливой. Как я смогу снова смотреть в глаза Сенем? Почему я не объяснилась с ней? Моя глупая голова! Моя безмозглая голова! Кто-то перехватил мои руки, когда я попыталась ударить себя по голове. Я подняла голову и увидела дядю Деврима. Я фыркнула и вытерла лицо тыльной стороной ладони.

– Разве качели не мокрые?

– Мне все равно.

– Ты не возражаешь, если я составлю тебе компанию?

Я отодвинулась, чтобы освободить место для него. Он сел рядом со мной.

– Не беспокойся об Эсме. Она всегда такая. Иногда она ведет себя как диктатор. Она часто сердилась на Гюлькан за то, что та ничего ей не рассказывала. Всякий раз, когда она ссорилась с подругой, Гюлькан приходила домой надутая. Раньше это сводило Эсму с ума.

Когда дядя Деврим заговорил о своей дочери, я уловила явную тоску в его голосе. Тетя Эсма часто рассказывала о дочери, но дядя Деврим делал это впервые.

– Я уверена, что вы всегда спасали ее от тети Эсмы.

– Похоже на то.

Одежда становилась все более мокрой, но мы не обращали внимания. Даже когда холод охватил мою талию, я не встала с места.

– На этот раз виновата я, дядя Деврим. Я разбила ей сердце.

Дядя Деврим пристально посмотрел на меня, и я поняла, что сейчас снова заплачу.

– Так ты берешь вину на себя?

– Потому что я виновна. Я сделала то, чего не должна была делать, и очень сожалею об этом.

– Я уверен, что между вами все наладится.

– В этот раз все очень сложно, дядя Деврим.

Когда я вдохнула свежий воздух, мое тело задрожало, и я не смогла унять эту дрожь.

– Она не вынесет ссоры с тобой, Ниса. Такие споры случаются. Не смотри на то, что мы с Эсмой так хорошо ладим. Мы часто ссоримся, как кошка с собакой, но потом находим способ помириться.

Дядя Деврим понимал людей. Поэтому он нравился мне больше тети Эсмы. Было чувство, будто Сенем стала дочерью тети Эсмы, а я – дочерью дяди Деврима.

– Может, отвлечем тебя немного? – спросил он, и я попыталась улыбнуться. – Ты никогда не рассказывала нам о своей семье. Мы знаем, что родители Сенем погибли в автокатастрофе, но мы ничего не знаем о тебе. Хочешь поговорить об этом?

Когда дядя Деврим со всей серьезностью посмотрел мне в глаза, я испугалась, что не смогу этого сделать. Мне не хотелось рассказывать ему свою трагическую историю после всего случившегося, но он выглядел таким искренним, что через несколько секунд я поняла, что сейчас все выболтаю.

– Вы действительно хотите это знать? – спросила я с сарказмом, и он кивнул, похлопав меня по руке.

– Я просто хочу поближе узнать свою дочь.

Когда дядя Деврим обнял меня, как родную, я поняла, что сопротивление бесполезно, и начала говорить.

– Я видела их обоих только один раз в жизни, и маму, и папу.

Это был первый раз, когда я рассказывала кому-то другому о своем отце, которого никто не знал. Ни Сенем, ни Мустафа, ни госпожа Севда… Никто не знал, что я его видела. Мне хотелось спрятать это внутри себя, сохранить его присутствие в самых потаенных уголках моего сердца. Хотя он приходил всего один раз, как и моя мать, я хорошо помнила его, несмотря на то что тогда была еще младше. Он остался на черно-белой пленке среди моих детских воспоминаний.

– Я смутно помню лицо матери, но я была еще младше, когда увидела отца. Мне было пять лет, когда мама приехала в детский дом. В гостиной детского дома я наблюдала за воробьями, которые пытались спрятаться от дождя, пока другие дети рисовали. Я ужасно рисую, мне это никогда не нравилось.

Дядя Деврим слушал меня с отеческой улыбкой на лице, и я продолжила рассказывать историю.

– Однажды, когда другие дети рисовали, я так увлеклась птицами, что забыла о существовании всего в комнате. Через некоторое время я поняла, что кто-то тайно наблюдает за мной. Это было что-то странное, возможно, чутье… Когда кто-то смотрит на меня, я сразу это понимаю. В тот день случилось то же самое. Когда я посмотрела в сторону двери, то увидела ее рядом с госпожой Севдой, мою маму. Она смотрела на меня с такой грустью, тоской и нежностью, что я сразу же поняла, что это она. Я встала со своего места и побежала к ней, чтобы обнять ее и вдохнуть ее запах, но она не хотела этого. Он повернулась к госпоже Севде и сказала: «Позаботьтесь о ней». И ушла. Я не хотела видеть, как она уходит, когда она так близко ко мне. Я не могла позволить себе потерять ее. Я побежала за ней, крича, но она даже не обернулась. Я плакала, хныкала, кричала, но она не обернулась. Я всегда ждала ее, надеялась, что однажды она придет. Но этого так и не случилось.

Я вытерла слезы, но новые капли побежали по щеке. Я словно заново переживала тот день.

– А как же твой отец?