Полёт на единороге

– Так, ладно, вот просто… Ух. Как ты вообще умудряешься с этим справляться, да еще в школу ходить, с друзьями гулять и оставаться такой спокойной? Я бы уже мчался к Элвину с воплями: «Кто-то украл мои воспоминания, верни их!»

– Элвин не поможет, – ответила она, бросая бесполезный дневник на пол и пиная его. – Никто не поможет.

– А вот тут ты ошибаешься. Я прям как знал, что понадоблюсь. У тебя есть карандаш?

Софи указала на школьную сумку, и Киф, порывшись, вытащил серебряные карандаши. Затем он поднял дневник и хотел было плюхнуться рядом с Софи.

– Нет уж, вонючкам место на полу.

– Божечки, какая ты неблагодарная, – он опустился на цветочный ковер.

Он рассмотрел блокнот под разными углами, а затем схватил карандаш и принялся штриховать поля страницы.

– Если ты сильно нажимала карандашом во время письма, то на следующей странице остался отпечаток. Поверь, мне этот трюк частенько помогал.

В этом Софи не сомневалась. Она сощурилась, разглядывая белые закорючки и загогулины, очерченные Кифом. И когда они сложились в слова, сердце дрогнуло.

– Я так понимаю, это хороший знак, – произнес Киф, когда она потянулась за тетрадкой, чтобы переписать предложение.

Исчезнувший мальчик.

– Сразу надо было догадаться, что тут замешан мальчик.

– Мне было пять, Киф.

– А что, симпатичных мальчиков в это время не существовало? Да, меня ты, конечно, не знала, но…

Софи перестала прислушиваться, когда в голове всплыло воспоминание. Тот же расплывчатый символ, что и в прошлый раз, похожий на эмблему с туники Бранта, – но в этот раз она разглядела еще кое-что. Воспоминание будто чуть отдалилось: теперь Софи понимала, что символ был нашит на плечо эльфа, облокачивающегося на дерево.

Она подбежала к столу, вытащила дневник памяти и перенесла в него расплывчатое воспоминание, пока оно не ускользнуло.

– Это что, брамбловская форма? – спросил Киф, заглядывая через ее плечо.

– Брамбл? Погоди, это не та игра, в которую вы с Фитцем играли?

– Типа того. Мы играли один на один. Но в нее играют и командами, а каждые три года проводятся чемпионаты. К ним шьют форму, и все фанаты покупают себе штук по десять и постоянно ее носят. Этой уже…

– Восемь лет? – предположила Софи.

– Да, вроде как. Секунду – это что, твое воспоминание?

– Да, кажется, – она тяжело опустилась на пол, потому что комната поплыла.

– Но восемь лет назад ты жила с людьми.

– Знаю.

Она жила с людьми и понятия не имела, что эльфы существовали. Даже ее телепатия еще не проявилась.

И все же, если расплывчатые воспоминания не врали, она видела мальчика в синей брамбловской форме.

И этот мальчик исчез.

Глава 49

– Ты в порядке? – спросил Декс, когда Софи оперлась о него во время инструктажа.

Она зевнула и выпрямилась.

– Прости. Просто не выспалась.

Она допоздна пыталась вернуть потерянные воспоминания, а когда, наконец, сдалась и пошла спать, ей снились странные сны о таинственных мальчиках, выскакивающих из-за деревьев. Не помогала и Силвени, которая теперь передавала мысли и о Кифе тоже. Он то и дело появлялся в кошмарах, звал ее «Блестящей Попкой», и ей хотелось ржать и бегать кругами.

После очередного раза Софи начала серьезно размышлять о пересмотре отношения к снотворному.

Она старалась сосредоточиться во время элементализма, но умудрилась разбить три бутылки в попытке поймать маленькое штормовое облачко. Леди Веда, хрупкая женщина с черными волосами, заплетенными в косу до пояса, явно не впечатлилась.

На послеобеденных занятиях было еще хуже. Земледелие было единым для всех третьекурсников, и проводилось оно в саду за главным зданием, полном деревьев, лиан и кустов, растущих вверх, вниз, вбок и по диагонали. Группка гномов пояснила, что одаренные будут учиться выращивать еду, которой их кормят во время обеда, чтобы они могли оценить вложенные усердия и силы. Но Софи поняла, что это будет очередной предмет, с которым будет пересекаться человеческое воспитание. К концу занятия выяснилось, что она копает, сажает и рыхлит так, что разрушаются почва/корни/семена/вся вселенная – почему бы и нет, учитывая панику Бара – очень низкого гнома с зелеными волосами, который с ней работал.

Если прибавить ко всему очередную вонючую отработку с леди Каденс, то день Софи просто не мог стать еще хуже. А затем на стене читального зала появилось лицо дамы Алины.

– Внимание, одаренные. Совет только что сообщил, что завтра утром будет сделано важное объявление. В данный момент ваших родителей тоже оповещают, но все равно передайте, что завтра утром им доставят официальный свиток с конкретными указаниями к прочтению.

Она исчезла, ничего больше не сказав, оставив одаренных перешептываться и гадать, что же произошло.

Софи уже знала.

Она старалась не плакать, старалась напомнить себе, что ничего не изменится.

Но думать могла лишь об одном: завтра все станет реальностью.

Следующим утром курьер в ярко-зеленом плаще принес письмо от Совета с пометкой открыть ровно в 10:00. Час и семнадцать минут ожидания стали агонией – и пусть Софи и знала, что будет написано в послании, все равно разрыдалась, прочтя написанный ровным почерком текст.