Полёт в бессмертие

— Нет лучше Невского проспекта, по крайней мере, — в Петербурге! — невольно вспомнятся страстному книгочею и книголюбу строки Гоголя, из его повести «Невский проспект».

И современный старожил всегда отмечает, что даже в сильный дождь по Невскому проспекту, не останавливаясь, течёт рекой оживлённая людская толпа. Сверху видно, как пёстрые зонтики плывут по мокрому асфальту, подобно маленьким, разноцветным корабликам….

А в хорошую погоду… «Кажется, что как будто целое море мотыльков поднялось вдруг со стеблей и волнуется блестящею тучею над чёрными жуками мужского пола», — опять могут кому-то вспомниться строки из «Невского проспекта».

Романтически настроенный книжник и старожил, как и великий классик, может отметить: «Тут вы встретите тысячу непостижимых характеров и явлений… В благословенное время от двух до трёх часов пополудни, которое может называться движущей столицей Невского проспекта, происходит главная выставка всех лучших произведений человека».

Но как прекрасен Невский проспект ночью! «Тогда настаёт

то таинственное время, когда лампы дают всему какой-то заманчивый, чудесный свет…»

Ирина Валерьевна была профессионалом библиотечного дела, обожала свою профессию и трепетно относилась к первоисточникам. Литература всегда была для неё иным миром, в который она могла удаляться от бед и житейских тревог. И теперь она с удовольствием погружалась в атмосферу великого классика.

«ДЖУЛЬЕТТА»

Утренний Санкт — Петербург был залит солнцем. Оно золотом сверкало на куполах храмов и дворцов, задорно

играло в струях фонтанов…

Ирина, с её привычкой к рефлексии, постоянно отмечала изменения, происходящие в состоянии собственной души. Сжавшаяся в комок, испуганная и отчаявшаяся, душа её потихоньку расправлялась, опасливо отзываясь на любые внешние изменения. То и дело, ощупывая под париком щетинку шелковистых волос, она невольно щурила глаза, защищая их от лучей светила, так беззаботно и легкомысленно улыбающегося ей с небес.

Природное любопытство также было характерной чертой натуры этой женщины. Оно овладевало её вниманием, когда она видела что-то необычное для себя и непонятное. Будучи глубоко провинциальным человеком, она с некоторых пор полюбила шумную и кипучую жизнь больших городов, полюбила смешиваться с толпой, прислушиваясь, приглядываясь к ней…

И всё это, благодаря сыну, Грише.

Одновременно с этим, Ирина Валерьевна старалась не упускать из поля зрения свою спутницу, Алину. Бывшая невестка в какой-то мере восполняла ей отсутствие сына. Пережив общее горе, они стали буквально родственными душами, и постоянно делились всем: услышанным, увиденным, продуманным, прочувствованным….

Но на этот раз Ирина Валерьевна почему-то скрыла от Алины свой вещий сон и его ошеломляющие последствия. Ей казалось, почему-то, что и Алина, в свою очередь, тоже что-то скрывает он неё.

Она привыкла видеть перед собой юную женщину, в движениях и в нервном и измученном голосе которой отражалось недавно пережитое горе. Ирина с грустью отмечала, что даже во время экскурсий по залам Эрмитажа и Русского музея, дворцов и фонтанов, в городах Пушкине и Ломоносове, — страдальческое выражение ни на минуту не покидает лицо юной женщины.

С первых дней знакомства она причислила Алину к тем особам, которые могут промелькнуть мимо мужчины, словно тень, и навсегда остаться в его памяти, как далёкое и странное видение. Он запомнит гибкое, худощавое тело, властно очерченные брови, чёрные длинные волосы, отброшенные за спину, нервный тонкий рот, и, в виде контраста к нему, — прекрасные тёмно-карие глаза, внимательные и серьёзные.

И пусть она не обратит на него никакого внимания, пусть и ему в голову не придёт влюбиться в неё, — он встречал на своём жизненном пути, много умных, чутких и красивых женщин, — однако ни один женский образ не застелет этого неуловимо-своеобразного, живого и тонкого образа. В нём угадывается глубина и большая духовная сила.

Ирине казалось, что именно такой воспринимал Алину и

её сын. Она вспомнила, как однажды, ещё не зная будущей невестки, спросила Григория: — А как выглядит твоя новая девушка?

Загадочно улыбнувшись, Гриша произнёс: — Знаешь, прямо как Джульетта, после первого свидания!

Ирина Валерьевна живо представила эту несравнимую

по красоте сцену прощания Ромео с Джульеттой, когда юноша спускается утром по лестнице из окна своей возлюбленной… И засмеялась, счастливым материнским смехом: — Ну, иди уже, герой-любовник, а то опоздаешь на лекцию!

Но сегодня, за завтраком, Ирина отметила некоторые

изменения, в настроении бывшей «Джульетты». Да, выглядела она по-прежнему, уставшей и измученной, но пристальный взгляд Ирины отметил, что девушка как-то особо погружена в свои мысли, и в больших карих глазах её прячется нечто непонятное …

Вследствие этого изменилась, она заметила, и реакция

мужчин, на образ Алины. Мельком взглянув на неё, некоторые из них останавливались, провожая девушку любопытным взглядом…