Политэкономия войны. Заговор Европы

«После Мюнхенского соглашения, — отмечает Т. Хью, — стало ясно, что Англия и Франция никогда не вступят в войну ни из-за Испании, ни из-за какой-либо другой страны»²⁷⁰. Мюнхен развязал немцам руки, до него они были убеждены, что их серьезное вмешательство в испанский конфликт перерастет в общеевропейскую войну²⁷¹. В решающие дни Германия начала массированные поставки вооружения в Испанию.

Франция же, наоборот, закрыла границу с Испанией, а итальянские подлодки топили советские корабли с оружием для республиканцев. В итоге к концу 1938 г. сложилась ситуация, о которой Д. Ибаррури писала: «соотношение вооружений республиканцев к франкистам по самолетам 1:15, по артиллерии 1:30, по танкам 1:35, по пулеметам 1:15. В то время как слабо вооруженные республиканские солдаты, истекая кровью, сдерживали натиск вооруженного до зубов врага, во Франции лежали закупленные испанским республиканским правительством пулеметы, орудия, самолеты, которые французские власти не разрешали перевезти в республиканскую Испанию[22]

»²⁷². Впрочем, и до этого, как вспоминал позже адмирал Н. Кузнецов «транспортировка военных грузов по территории Франции требовала наших значительных усилий, а нередко и «жирной смазки» чиновников железных дорог»²⁷³.

За всю войну стороны поставили сравнимое количество оружия. Следует учитывать, что, кроме СССР, оружие республиканцам поставляла Мексика, частные лица и компании из Америки, Англии и других стран[23]

.

Поставки вооружения в Испанию (имеющиеся данные)²⁷⁴.

*бронемашин (поставки советского оружия оплачивались за счет золотого запаса Испании. 510 т испанского золота прибыло в Одессу 5 ноября 1936 г. Т. Хью утверждает, что СССР воспользовался испанским золотом в своих целях. (Хью Т. С. 305.). Однако, когда этот запас к концу 1938 г. был исчерпан, СССР продолжил поставки в счет кредита в 85 млн. долл., который он предоставил республиканцам.)

Проблема на этот раз была в другом, не в оружии, а в уровне профессионализма в его использовании. На помощь Франко Гитлер и Муссолини бросили регулярную армию, Германия легион Кондор— 50 тыс. солдат, Италия— 150 тыс. Против них в интербригадах сражалось примерно 40 тыс. добровольцев 35 национальностей, большей частью не имевших профессиональной военной подготовки. Как пишет Т. Хью, скоро «идеалы добровольческой армии вступили в болезненное столкновение с потребностями войны… жестокий режим был чужд идеализму и у молодых англосаксонских и скандинавских романтиков вызывал отвращение. К этому они не были готовы»²⁷⁵. Исключение составляли, пожалуй, только советские военспецы, но их количество не превышало 3,5 тыс. человек²⁷⁶

. Костяк республиканской армии составляла прежняя милиция. Мятеж же Франко опирался на регулярную испанскую армию. Отмечая этот факт, Ф. Конде говорил Франко в 1938 г.: «Если бы не регулярные войска, я очень сомневаюсь, были бы вы сейчас на этом месте»²⁷⁷.

Тем временем Франция передала франкистам на 7,5 млн. ф. ст. золота республиканцев, хранившегося в банках Франции, оружие интернированной во Франции республиканской каталонской армии и т. д. в обмен на заверения франкистского министра иностранных дел Хорданы, что иностранные державы будут не допущены во внутренние дела Испании. 9 февраля 1939 г. английский крейсер «Девоншир» поддержал франкистский десант на остров Менорка, а 27 февраля Англия и Франция разорвали дипломатические отношения с Республикой и признали Франко. Причину объясняла газета «La Republique»: «Признавая Франко, мы получаем право надеяться на то, что в более или менее короткий срок он попытается уйти из-под влияния своих прежних союзников. Не признавая его, мы определенно имели бы его против нас»²⁷⁸.

Папа римский по случаю победы Франко послал ему свое приветствие. «Обращая наши сердца к Богу, мы приносим искреннюю благодарность Вашему сиятельству за победу католической Испании»²⁷⁹. 1 апреля Франко признали США. Единственной из великих держав, не признавшей Франко, была Советская Россия.

После окончания войны Франко развязал жестокий террор против республиканцев. В тюрьмы было брошено до 2 млн. человек, более ста тысяч убито. В ответ на обвинения, в отсутствии реакции на этот террор со стороны английского правительства, первым признавшего Франко, 9 марта 1939 г. Галифакс заявил в палате лордов, что ни одна страна, кроме Испании не может судить виновен ли хоть один испанец в преступлениях или нет. Кроме этого, британская помощь в эвакуации республиканцев, — по словам министра иностранных дел, — осложнила примирение с победителями²⁸⁰.