Политическое урегулирование конфликтов

Однако мнения относительно роли личности в конфликте и кризисе среди ученых далеко не однозначны. Многие исследователи, занимаясь вопросами конфликтов и кризисов, практически вовсе не затрагивают проблему личности пли касаются ее вскользь. К их числу относятся, например, такие известные авторы, как Т. Шеллинг или А. Рапопорт. Отчасти это объясняется тем, что личностный фактор довольно сложно выделить в научном исследовании вне связи и зависимости от других параметров ситуации. Во-первых, он накладывается на многие другие особенности реальной ситуации. Во-вторых, проявление личности крайне многообразно. Одно и то же свойство человека может реализовываться в разном характере его поведения. Вместе с тем сходное поведение при принятии решения, выборе средств путей выхода и т. п. в условиях конфликта или кризиса часто вызывается совершенно разными причинами. Следует учитывать и возможности исследователя, который, как правило, крайне ограничен в выборе методов анализа. Использование традиционных методов — вопросников, тестов и т. п. — для изучения личности политических лидеров, да еще в кризисной или конфликтной ситуации, практически невозможно. Поэтому исследователю зачастую приходится довольствоваться «вторичным» материалом: анализом воспоминаний, биографий, автобиографий. Все это, несомненно, затрудняет изучение проявления личностных особенностей политических деятелей. В результате оказывается, что личность в политике, особенно в острых и сложных ситуациях, каковыми являются конфликты и кризисы, представляет собой, по образному замечанию Дж. Бёрнса, один из наиболее наблюдаемых и наименее понимаемых феноменов на земле.

И все же было бы неверно утверждать, будто эта проблема вообще не поддается строгому научному анализу, и даже не имеет права на то, чтобы быть поставленной. Прежде всего возникает вопрос: насколько важны личностные характеристики в кризисной и конфликтной ситуации? На него попытались ответить, в частности, американские исследователи Ч. Германн и М. Германн. Они проанализировали личностные особенности глав государств, повлеченных в первую мировую войну, а затем провели игровой эксперимент. Для его проведения было образовано две группы студентов. Первая группа формировалась случайным образом. Во вторую же группу вошли студенты, отобранные на основе тестов так, что они по своим личностным характеристикам соответствовали лидерам государств, участвовавшим в первой мировой войне. Затем обеим группам независимо друг от друга было предложено на основе сценария, в котором описывалась ситуация, сложившаяся к началу войны, разыграть дальнейший ход событий. При этом реальные страны и события в сценарии зашифровывались таким образом, чтобы участники не могли их соотнести с исторической ситуацией. Оказалось, что в группе, в которой игроки были подобраны соответственно личностным качествам бывших политических деятелей, развитие ситуации в значительной степени напоминало реальный исторический ход событий.

Одним из ключевых моментов в кризисной ситуации является то, на что прежде всего будут ориентироваться политические деятели при выходе из нее: на военные решения или на поиск переговорных путей. Какова здесь роль личностных особенностей? Для ответа на этот вопрос была проведена другая работа Ч. Германн и М. Германн совместно с Р. Кантором. В ней задавалась игровая ситуация «неопознанной атаки». В экспериментах участвовали группы, состоявшие из пяти человек (всего было 65 таких групп). Участники игр принимали решения о проведении переговоров или начале военных действий, вплоть до «ответного ядерного удара». Решение надо было принять в течение 10 мин, при этом участники могли совещаться друг с другом. В результате в 26 % случаев было принято решение о проведении переговоров, в 33 % — о контратаке, в остальных случаях вообще не было принято никакого решения. Для анализа влияния личностного фактора на процесс принятия решения о проведении переговоров или ответном ударе авторы провели тестирование игроков, используя методику анализа самооценки, согласно которой самооценка тем выше, чем меньше расхождения между описанием идеального и реального «я». Иными словами, чем адекватнее человек оценивает себя, тем выше его самооценка. Кроме того, в исследовании оценивалась когнитивная (познавательная) сложность участников игр. В результате авторы исследования пришли к заключению, что лица с высокой самооценкой и высокой когнитивной сложностью были более склонны к принятию решения о проведении переговоров, чем к военному решению конфликта.

Ограничительными моментами при интерпретации полученных данных здесь, как и в исследованиях по групповому решению являются: 1) игровой характер ситуации; 2) участие в игровых экспериментах лиц, которые никогда ранее не принимали ответственных политических решений.