Политическое урегулирование конфликтов

А если участники уже втянуты в вооруженное противостояние? Можно ли в таком случае найти мирный выход из него? В теоретическом плане существует две таких ситуации. Первая из них предполагает четкую силовую асимметрию сторон.

В этих условиях выигрыш одной из сторон очевиден. Слабая сторона осознает, что проигрыш неминуем, и стремится к прекращению вооруженной борьбы и к капитуляции исходя из того, что в противном случае она окажется в худшем положении. При этом у нее должны быть достаточно надежные гарантии того, что капитуляция для нее будет более выгодной, чем продолжение борьбы. Имеются некоторые формальные признаки поражения одного из участников. В вооруженных конфликтах, например, таким признаком часто является падение столицы. Однако падение столицы не обязательно означает поражение. Еще долго могут продолжаться партизанская борьба, террористические действия, исход которых далеко не определен.

Существуют и другие проблемы перехода к мирным средствам урегулирования конфликтов в условиях силовой асимметрии сторон. Побеждающая сторона стремится к реализации своих целей в максимальном объеме, поэтому не склонна к компромиссам и часто соглашается на переговоры лишь при условии капитуляции противника. В свою очередь, для лидеров, терпящих поражение, сложить оружие означает признать проигрыш. Во многих случаях это связано не только с политическим поражением, но и с судебными преследованиями. Поэтому в надежде, часто весьма иллюзорной, на ввод в конфликт новых участников (как внутренних — путем объявления дополнительной мобилизации, так и внешних — помощь союзников), на применение нового вида оружия и т. п. проигрывающая сторона продолжает вооруженную борьбу.

Вторая ситуация, в которой возможно начало мирных переговоров, напротив, предполагает равенство сил участников,

когда ни один из них не может победить другого. Ситуация оказывается тупиковой. Нередко она возникает после изнурительной и долгой борьбы. В разгар боевых действий, когда их исход еще неочевиден, обе стороны в надежде на собственную победу вряд ли сложат оружие.

Если все же становится ясным, что победа в вооруженном конфликте невозможна, то возникает проблема, когда и как перейти к Мирному урегулированию. Тяжело первому начинать переговоры о мире при вооруженном конфликте или о снижении напряженности в кризисной ситуации. Важным моментом для каждого участника является возможность «сохранить свое лицо», выйти из конфликта с достоинством. Если такие развязки находятся, то конфликтная или кризисная ситуация переходит в стадию мирного урегулирования. Так, во время Карибского кризиса и Н.С. Хрущеву, и Дж. Кеннеди удалось «сохранить свое лицо»: Н.С. Хрущев предстал как защитник Кубы, а Дж. Кеннеди — как человек, отстоявший интересы США. С Кубы были выведены советские ракеты (что было принципиально важным для американцев). Взамен Н.С. Хрущев получил обязательства от Дж. Кеннеди не нападать на Кубу, а также вывести американские ракеты из Турции.

Окончание вооруженного конфликта или мирный выход из кризиса в любом случае — процесс двусторонний. Хотя возможно, что одна сторона просто выйдет из конфликта. Правда, такое бывает редко. К. Митчелл заметил, что в истории было много односторонних объявлений войны, но практически не было одностороннего объявления мира, за исключением Брест-Литовска в 1918 г Впрочем, этот случай можно рассматривать скорее как результат асимметрии сил. Л.Д. Троцкий, возглавлявший российскую делегацию на переговорах в Брест-Литовске, позже признавал, что советская сторона отправилась в Брест-Литовск и заключила там мир, поскольку больше воевать не могла.

Если вооруженный конфликт приобретает затяжной характер без особого преимущества того или иного участника и в действие вступают механизмы, ведущие к экономическим, политическим, социальным и психологическим изменениям в обществе, то в этих условиях мирные переговоры обычно начинаются только после того, как стороны испытают горечь взаимных поражений и убедятся в невозможности силовых решений. Такая ситуация, по определению У. Зартмана и С. Тоувала, является «болезненным патом». Примером подобного пата может служить ситуация, сложившаяся в Ближневосточном конфликте 1973 г. Тогда несколько формирований израильской армии были окружены египтянами, а израильтяне, в свою очередь, окружили подразделения Третьей египетской армии. Кроме того, Израиль, овладевший частью арабской территории, не имел на нее законных оснований, хотя и добивался этого. Именно сложившаяся в тот период ситуация взаимной блокировки, приведшая к пату, позволила Г. Киссинджеру, как считает У. Зартман, начать подготовку к урегулированию конфликта.