– А мы сами ничего не будем делать. Нам не по сану. Наша миссия – обнаружить и предать Лаврскому настоятелю. И объяснить: что к чему. Мне кажется, что они там, в Лавре, даже не догадываются… Прервалась нить. Не даром же тот давешний настоятель-бедолага перед смертью деду моему – чекисту! – открылся. Значит, больше не кому было. Вот он и боялся, чтобы Великая Тайна не сгинула вместе с ним. Может быть, Печерская лавра ради этого, и основана была Антонием, чтобы Грааль хранить. А мы испугаемся, промолчим… Ладно! Наше дело найти Изумруд и передать Настоятелю.
– А не проще ли ему об этом рассказать? – выдохнул я.
Эльдаровы рассуждения казались бредом.
– Думаешь, он поверит? Вызовет психушку – и все дело. Короче, тебе нужно туда идти. Покопаться…
– Кто меня пустит? В Лавру! Покопаться! В Ближних пещерах, насколько мне известно, даже днем монахи дежурят, и в келью Антония лишь для молитвы пускают, и то – не всех.
– Ты же из ЭТИХ – сам говорил. Поколдуешь, глаза отведешь…
– Ага! – зло перебил я. – Да меня в рог скрутит перед святыми мощами. Я даже в пещеры спуститься не смогу.
– А мне кажется, что сможешь. Не зря же нас судьба свела – я сразу почувствовал, когда тебя увидел. И еще мне кажется, что во всем этом есть какой-то подвох.
– Тем более, – сказал я, поднимаясь со стула. – Пойду домой.
– План возьми.
– Он мне не нужен. Ничего у меня не получится.
– Возьми, подумай, переспи с ним, – Эльдар протянул мне желтый лист. – Мне кажется, что настал тот час, о котором говорил дед.
Глава четырнадцатая
***
Разлепил глаза, когда в окне уже сгустились ранние февральские сумерки.
Едва в липком мозгу забрезжило сознание – вспомнился вчерашний сон.
Снилось мне, что я пошел к соседу Эльдару, и он мне рассказал ТАКОЕ!
Рассказал, что легендарная и ненайденная христианская реликвия – Святой Грааль хранится у нас под боком, в Киево-Печерской лавре. Об этом Эльдару, будто бы, сообщил его дед. И сам Эльдар, выходит – глашатай сокровенного знания. И я могу эту реликвию найти…
Нужно было вставать, а не ковыряться в глупых допущениях, которые сами по себе казались фантазиями больного ума.
***
Пересилив ватную лень, поднялся с дивана. Включил верхний свет.
На столе лежал пожелтевший листок в клеточку, вырванный из середки ученической тетради.
На листе простым карандашом нарисован план лабиринта, ближе к верху которого, чуть сбоку стоял, маленький синий крестик, поставленный шариковой ручкой. «Келия прп. Антония» – гласила пояснительная надпись вдоль стрелки, которая упиралась кривым острием в названный крест.
Неправдоподобная, невозможная правда, которая, впрочем, не более фантастическая, чем Велиал, Касикандриэра в обличие Веры, собрание на Лысой горе и сто пятьдесят тысяч евро в потрепанной сумке.
Эльдар объяснял, что в той келье нужно поддеть третью от входа каменную плиту на полу, выворотить ее и копать около метра.
***
Хоровод сомнений прервал телефонный звонок.
– Привет! – выкрикнула трубка Иркиным голосом, благодарным и счастливым.
– Привет, – вяло отозвался я.
В голове еще звенела какофония образов, слов и мыслей.
Никого не хотелось видеть и слышать. Даже Ирку.
– Чего такой кислый? – участливо спросила Ирка. – Может, побухаем? Я – твой должник – ты помнишь? Пока не уехала из этой клоаки, я исполню любое твое желание… – она на секунду запнулась.
– Ничего не надо. У меня просто депрессия. После Веры.
– Забей! – беспечно сказала Ирка. – Наоборот, ты должен гордиться, что трахал дьяволицу. Первокурсниц многие трахали, а вот дьяволицу! Девять из десяти наших мужиков даже негру не пробовали.
– А ты откуда знаешь?
– Догадываюсь.
– И почему у тебя одно на уме?
– Потому, что болит. Но благодаря тебе я скоро эту проблему решу! – Ирка гоготнула. – Может, все-таки приехать, сварить борщ и те-де.
– Сварить борщ, – согласился я, невольно подумав, что за те деньги, которые отдал Ирке, я мог бы несколько лет заказывать борщи в лучших ресторанах.
– Через два часа буду, – радостно защебетала Ирка. – Беру такси, потому, что нужно еще в магазин заехать, овощи и мясо купить. Я тебе сварю настоящий украинский борщ, как бабушка учила.
Глава пятнадцатая
***
Она пришла около девяти вечера, румяная и довольная; с двумя кульками продуктов.
– Пока не уехала, буду отрабатывать, о мой благодетель!