Читаем Полка. О главных книгах русской литературы полностью

Между первым и последним романами Булгакова гораздо больше общего, чем может показаться на первый взгляд. Интересно, что начало работы над «Мастером и Маргаритой» совпало с окончанием работы над «Белой гвардией» (переработкой финала в 1929 году). Для обоих романов, к примеру, характерен мотив стремления к покою. Турбины, вынужденные спасаться от разлетевшейся на части реальности, хотят найти потерянное душевное спокойствие. В «Белой гвардии» эта дорогая Булгакову мысль вложена в уста комического персонажа Лариосика: «Он, этот внешний мир… согласитесь сами, грязен, кровав и бессмыслен», «наши израненные души ищут покоя». В «Мастере и Маргарите» это желание обретёт религиозные коннотации: «Он не заслужил света, он заслужил покой». Образ турбинского дома-приюта, существующего вне времени, отразится в подвале Мастера – в сниженном (в буквальном смысле слова) виде. Киев (Город), как и Москва в последнем булгаковском романе, не ограничен картой, он тоже, пусть и не так явно, содержит в себе дополнительные мистические измерения, выходы в другие миры и эпохи.


Дмитрий Моор. Плакат «Царские полки и Красная армия». 1920 год[229]


Шполянского из «Белой гвардии», с его чёрными «онегинскими баками», вполне можно считать прообразом Воланда, которому тоже свойственна театральная внешность: «Он был в дорогом сером костюме, в заграничных, в цвет костюма, туфлях. Серый берет он лихо заломил на ухо, под мышкой нёс трость с чёрным набалдашником в виде головы пуделя». Несмотря на то что поэт Иван Русаков прямо указывает на Шполянского как на «предтечу Антихриста», дьявол «Белой гвардии», в отличие от своего коллеги Воланда, тайный, так и не выдавший себя. Правда, он всё равно отличается от других персонажей своей нарочитой масочностью: по замечанию Мирона Петровского, Шполянский – единственный из героев, кто предстаёт сразу «готовым», «с длинной, выписанной столбиком анкетой. И чем подробней этот реестр исчисляет все многочисленные дела, способности и возможности Шполянского, тем загадочней становится Михаил Семёнович». Кстати, вышеупомянутый Иван Русаков тоже имеет пару в «Мастере и Маргарите» – Ивана Бездомного. Оба пишут богоборческие стихи, оба претерпевают радикальный поворот в своих взглядах и бросают поэзию, Русаков читает Апокалипсис Иоанна Богослова, Бездомный – Евангелие, оба кажутся окружающим немного не в своём уме. Наконец, в обоих романах решающая, спасительная роль отдана женщинам: Мастера спасает Маргарита, Алексея Турбина из-под пуль петлюровцев выводит Юлия Рейсс, а сестра Елена вымаливает затем его выздоровление у «матери-заступницы».

Как герои «Белой гвардии» определяют для себя, что такое честь?

Бои за Город заставляют героев «Белой гвардии» не только переживать за собственную безопасность, но и мучиться морально-этическим выбором. Булгаков постоянно ставит перед ними вопрос, как должен поступать честный человек в критической ситуации – бежать? сражаться? оставаться безучастным? спасать себя или других? Где проходит граница между отвагой и глупостью, трусостью и благоразумием?

Главные герои «Белой гвардии» изначально находятся на стороне проигравших. Цепочка поражений для русских монархистов тянется вот уже несколько лет – Февральская революция, Октябрьская, окончание Первой мировой войны, отсоединение Украины, наконец, взятие Города Петлюрой. Во время гетманской мобилизации в Киеве находилось около 10 тысяч офицеров царской армии, на призыв защитить город от петлюровцев откликнулось только 5 тысяч, из них почти половина разбежалась по штабам[230]. Такое негероическое поведение отчасти объяснялось тем, что монархистам просто не за кого было воевать и жертвовать жизнью: царь отрёкся от престола, а гетман на роль символа государственности подходил плохо («Да кто он такой, Алексей Васильевич? – Кавалергард, генерал, сам крупный богатый помещик, и зовут его Павлом Петровичем…»). Поражение от рук петлюровцев становится для белогвардейцев самым болезненным – они идут защищать Город добровольно, по сути, впервые за долгое время решают действовать, но тут же проигрывают, не успев толком понять, что происходит. Они вынуждены бежать, срывать с себя погоны, переодеваться, прятаться, унижаться. Булгаков с чувством описывает это состояние:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Разгерметизация
Разгерметизация

В своё время в СССР можно было быть недовольным одним из двух:·  либо в принципе тем, что в стране строится коммунизм как общество, в котором нет места агрессивному паразитизму индивида на жизни и труде окружающих;·  либо тем, что в процессе осуществления этого идеала имеют место ошибки и он сопровождается разного рода злоупотреблениями как со стороны партийно-государственной власти, так и со стороны «простых граждан».В 1985 г. так называемую «перестройку» начали агрессивные паразиты, прикрывая свою политику словоблудием амбициозных дураков.То есть, «перестройку» начали те, кто был недоволен социализмом в принципе и желал закрыть перспективу коммунизма как общества, в котором не будет места агрессивному паразитизму их самих и их наследников. Когда эта подлая суть «перестройки» стала ощутима в конце 1980 х годов, то нашлись люди, не приемлющие дурную и лицемерную политику режима, олицетворяемого М.С.Горбачёвым. Они решили заняться политической самодеятельностью — на иных нравственно-этических основах выработать и провести в жизнь альтернативный политический курс, который выражал бы жизненные интересы как их самих, так и подавляющего большинства людей, живущих своим трудом на зарплату и более или менее нравственно готовых жить в обществе, в котором нет места паразитизму.В процессе этой деятельности возникла потребность провести ревизию того исторического мифа, который культивировал ЦК КПСС, опираясь на всю мощь Советского государства, а также и того якобы альтернативного официальному исторического мифа, который культивировали диссиденты того времени при поддержке из-за рубежа радиостанций «Голос Америки», «Свобода» и других государственных структур и самодеятельных общественных организаций, прямо или опосредованно подконтрольных ЦРУ и другим спецслужбам капиталистических государств.Ревизия исторических мифов была доведена этими людьми до кануна государственного переворота в России 7 ноября 1917 г., получившего название «Великая Октябрьская социалистическая революция».Материалы этой ревизии культовых исторических мифов были названы «Разгерметизация». Рукописи «Разгерметизации» были размножены на пишущей машинке и в ксерокопиях распространялись среди тех, кто проявил к ним интерес. Кроме того, они были адресно доведены до сведения аппарата ЦК КПСС и руководства КГБ СССР, тогдашних лидеров антигорбачевской оппозиции.

Внутренний Предиктор СССР

Публицистика / Критика / История / Политика