Но самое большое впечатление, было то что это был парад уродов. Как моральных, так и физических. Из-за откровенной дряни, что тут раз в день подавали вместо еды. Это просто было гнилье, самое натуральное гнилье. Почти все заключенные болели, чем дольше ты тут находишься, тем сильнее болеешь. Из-за этого гнилья многие страдали желудком и только у троих в моей камере была прогрессирующая нома. Отваливавшиеся куски челюстей, носов и дырки в щеках с выпадающими зубами. С учетом что никто тебе тут не поможет, нома это приговор, мучительная и растянутая смерть. Двое были покрыты пятнами, у них была горячка и откровенный бред. Клещевой Тиф во всей красе был обычным явлением. Один явно был не в себе, нормальный и здоровый человек не будет головой биться в решетку, бубня что-то себе под нос.
Осмотревшись я услышал где-то внутри нарастающий барабанный бой, это стучало мое сердце. Я почувствовал, что все мое тело сжимается, как кулак, и сердце мое сковало холодом. Помниться, когда я первый раз попал в канализацию, я думал, что ниже уже некуда падать, как оказалось есть. И надо что-то срочно менять, ибо следующая ступенька будет уже на той стороне.
— …Проснулся?…
— Да, что нового расскажешь.
— … Не хочу тебя расстраивать, я тут побродила немного пока ты спал, и наше с тобой положение не самое лучшее, я не представляю, как отсюда выбраться…
— Подозреваю, что ты права, но нам самим отсюда и не надо выбираться. Тебе придется сходить погулять немного. Помнишь когда первый раз ты появилась, ты украла кинжал отчима, еще раз сможешь также повторить?
— …Не думаю, что кинжал тебе сейчас поможет…
— А мне кинжал и не нужен, стащи листочек бумаги. Надо будет передать записку донне Леоне, заодно узнаем, соврал ли нам Бранкати.
— …Уверенна, это не станет проблемой, но как же ты?..
— Думаю, я смогу продержаться до того как ты вернешься.
— …А если это действительно так?..
— Если это действительно так, найди и предупреди Карлотту. Она сама всем расскажет, что Леона продает своих, но скажи ей, пусть даже не вздумает сюда лезть. С нее станется. В крайнем случае мы примем предложение Бранкати и сами выйдем, а пока ты ходишь, я подумаю еще, может что в голову придёт.
Клякса из теней, чуть темнее чем мрак стоящий в каземате выскользнула из клетки больше ничего не говоря. Оставив меня наедине со своими мыслями, и страхом. Который после ухода Полночи начал ползать по венам, оставляя склизкие комки неуверенности. Я встал и ковыляя из-за кандалов поплелся к бадье с водой. Расположенной возле каждой камеры с другой стороны от ведра с испражнениями. Напротив которого я оказывается и уснул. Я протолкался среди арестованных, которые внимательно следили за мной. Обойдя безумца, что долбился головой в клетку я подошел к корыту с водой, намертво прикрепленному железными скобами к клетке. Зачерпнув двумя руками воды я хотел попить, но поднеся к лицу вдохнул и меня передернуло. Будто из болота воды зачерпнул, стоячая затхлая вода.
— Что не нравиться, да малыш? Раздался хриплый голос сзади меня.
Вылив воду на пол, я не спеша обернулся.
Говоривший оказался мужик сидевший в углу. Здоровый, но отощавший и осунувшийся, с несколькими шрамами от меча, из-за чего его лицо было перекошено, и совершенно безразличными — мертвыми глазами. В такой же черной робе, как и у меня, в черной робе в нашей камере было трое; я, этот мужик и безумец долбившийся головой в клетку. У него был уже рассечен лоб и капала кровь, но его похоже это совершенно не смущало.
— А мне нравиться, скорчил гримасу его сосед, засовывая в рот гнилую солому. У которого нома уже разъела щеку и половину челюсти. Из-за чего его улыбка приобретала ужасный вид. Он весь был покрыт сыпью и в отросших спутанных волосах копошились сотни мелких белых жучков. Меня снова передернуло, но уже от его вида.
— Да я смотрю тебе все нравится. Ты уже гниешь заживо и у тебя Тиф. И хрен пойми, что еще. Тебе жить осталось пару месяцев в лучшем случае.
— А ты что, типа лекарь? Давай лечи тогда меня…Малыш.
Я поудобнее ухватил свою цепь на кандалах, вполне себе неплохое оружие. И выдал тот сардонический оскал, который постоянно видел у Карлотты. Прикидывая как бы его прибить. Если бы я не был так избит и не было бы кандалов на ногах, я бы без раздумий кинулся на него. Он, увидев мою оскаленную физиономию тут же вскочил на ноги и напряг плечи. Приготовившись к драке, безжалостной тюремной бойне между животными, коими мы оба являлись.
Но тут загрохотали ключами надзиратели. Открывая решетку, что вела в каменную утробу, где содержались заключенные. Он кинув взгляд на них, сел обратно и ухмыльнулся, одарив меня многообещающим взором. Мне же лишь оставалось ответить ему тем же. Все было понятно без слов, драка была лишь вопросом времени. Я поковылял в свой уголок, ногами сгребая в коридор солому. Лучше на холодном камне, чем тот набор с клещами и вшами, что обитали в соломе.