Полночь

Эта егоза пулей вылетела из клетки, даже особо не скрываясь пятно из мрака скользило по центру коридора в сторону выхода. Протянув руку назад, я действительно нащупал железку с ладонь взрослого человека длиной, тонкую и острую. То, что надо. Засунув ее за пояс и затянув штаны, чтобы она не выпала, я огляделся. Многие уже спали, но громила в моей камере сидел бодрствуя. И увидев, что я зашевелился, оскалился. Ох, его ждет большой сюрприз, лицо у меня было все грязное в потеках и крови, но все синяки и побои сошли на нет, и разобрать в полутемной камере, что я уже не измочаленная котлета, было решительно невозможно. Боковым зрением поглядывая за ним, я вытащил заточку и начал ковыряться в замке кандалов, вспоминая добрым словом всегда веселого мастера Тито и его уроки по взлому всевозможных замков. У нас в Норе были такие же кандалы, и я их неоднократно открывал, я бы мог с закрытыми глазами их открыть, даже если бы меня разбудили среди ночи. И тихий щелчок на правой ноге ознаменовал, что уроки не прошли даром. Затем я начал ковыряться в кандалах на руках. Снимать полностью я их не намеревался, отличное оружие получиться, самое что ни на есть цепное гасило, а в другой руке заточка. Пусть только попробует сунуться. Наклонив голову и делая вид, что снова уснул, стал ждать, таких ребят я достаточно видел за последние два года, он по любому придет, скорее всего с прихлебателями. Ему необходимо показать, что он главный, а все остальные должны его уважать, и поскольку такие ублюдки не отличаются умом, то часто путают уважение со страхом.

Но все пока было тихо, он чего-то ждал, может ждал пока смена надзирателей уснет. Я изображая спящего ждал его, а он неизвестно чего ждал. Но первым я дождался наглую кляксу из теней, которая совершенно не скрываясь, скользила назад прямо по центру коридора.

— …Вот, я сыр стащила на кухне…

— Ты хотя бы из приличия по центру не бегай, не забывай, что Бранкати наверняка поставил человека сюда, чтобы следил за нами. А тут ты рассекаешь по центру коридора, сама сказала, что он одаренный и довольно сильный.

— …Да все равно никто не смотрит, но хорошо, если ты хочешь, я буду аккуратней…

Я нащупал здоровый кусок мягкого овечьего сыра размером с два моих кулака. И улыбнулся теням подо мной.

— Я тебя люблю засранка, что бы я без тебя делал.

— … Полагаю, истекал кровью и питался помоями, что тут подают…

— Заноза ты.

— …Кхм-м…

— Пф-ф.

— …Р-р-р…

— Заткнись.

— …Повзрослей…

Я тихо рассмеялся, и тени улыбнулись в ответ.

Привычно препираясь с Полночью я совершенно забыл, что буквально в одном футе от меня за решеткой сидит человек, которому я советовал не есть солому, чтобы заглушить голод мучивший его. Он услышал мой тихий смех и поднял голову взглянув на меня, и конечно он увидел здоровенный кусок свежего сыра у меня в руках.

Его глаза чуть не вылезли из орбит от удивления, он перевел ошалевший взор на меня. И поэтому, совершенно безумному от голода взгляду, я точно прочитал, что мне придется с ним поделиться, иначе он начнет орать на весь каземат и просовывать руки через решетку. Пытаясь отобрать у меня еду, а на эти крики и шум, сбежится вся наша камера, и мне придется драться за еду с девятью взрослыми мужиками в замкнутом пространстве, для которых убить, проще чем сказать спасибо. А отнять жизнь у отчаявшегося человека только за то, что он умирает с голода, я не до такой степени скатился в своем моральном падении.

Так что подмигнув ему и улыбнувшись, я поднес к губам палец, призывая его к молчанию. Мне пришлось отломить ему щедрый кусок ароматного сыра, который мне и самому был жизненно необходим, под недовольное брюзжание Полночи, “…мол я тут всяких подкармливать не собираюсь…”. И протягивая ему кусок, я схватил его за шкирку притягивая его к себе, так что он ударился лицом о решетку, и приставил к его горлу заточку, выдав тот жуткий сардонический оскал что позаимствовал у Карлотты, снова показывая, чтобы он молчал. Он лишь закивал головой как болванчик, так что я подумал, что она сейчас отвалиться на его исхудавшей шее. И засунув целиком в рот свой кусок, он начал спешно жевать драгоценную еду, опасаясь что у него ее заберут. Я от него не отставал, мы как два хомяка, давились и спешили съесть все побыстрее. Потому что свежий сыр был очень ароматный и не учуять пряный запах свежей еды в спертом и застоявшемся воздухе, было сложно.

Что собственно и произошло, его сосед с дыркой в щеке от номы поднял голову втянув носом воздух, принюхиваясь.

— Сыром пахнет.