Полночь

Они поняли, что были замечены и дружно ринулись в бой, подбадривая себя слитным криком. Я заходил в помещение последним, после Клето и сонной тетери с щитом. Он вздрогнул, но хоть щитом прикрылся, когда ближайший противник нему подбегал. В него то я и разрядил арбалет. Бандит занес тесак и уже был рядом с нашим щитоносцем, собираясь развались ему его тупую башку как переспелую тыкву, в то время как наш тупо пялился на приближающегося противника. Но получив арбалетный болт в ребра, странно подпрыгнул вбок откинув правую ногу параллельно пола, с поднятой рукой это смотрелось как будто он внезапно захотел исполнить танцевальное па. Этого самого мгновения и хватило нашему сонному болвану, чтоб собраться и вступить в бой. Я откинул бесполезный арбалет и едва успел выхватить свое оружие как на нас налетели противники. Их было больше и замкнутое пространство сыграло конечно свое дело, схватка была короткой, и ожесточенной. Нас было десять человек в тесном помещении, и кидаться было некуда, кроме как на противника. На нашего щитоносца напало двое и они гремя ящиками отлетели в сторону. В Клето влетело трое, одному он сразу умудрился разворотить уколом гортань, и тут на него навалились остальные дружки. Ты можешь хоть как отлично фехтовать, но в клинче всем наплевать на твое мастерство, все решает ярость и физическая сила. Мне тоже досталось двое, один из них был ненамного старше меня, второй же, был взрослым здоровым мужиком, дезертиром, если судить по старой, уже порядком поношенной с кучей заплаток казенной одежде и тяжелому солдатскому мечу, и та кипучая ярость, что исказила его физиономию, отчетливо говорила мне, что вступать в клинч сразу с двумя, смерти подобно.

Большинство смертельных схваток заканчивается в течение короткого времени, пара минут не больше, дорогие друзья. Это малоизвестный факт — особенно для тех из вас, кто предпочитает читать о них, а не участвовать. Но на самом деле требуется лишь одна ошибка, чтобы обречь себя на смерть, когда кто-то замахивается на вас большим и острым куском металла.

Искаженное в крике лицо подростка мелькнуло передо мной, я едва успел выхватить свои мечи. Он пытался меня запугать, но не знал, что я не чувствую страха. Вернее я не чувствую своего страха, а вот от него отчетливо тянуло липким и сковывающим словно вязкий клей, который наливает тяжестью твои руки и ноги, мешает думать. Он боялся, и пытался криком заглушить это чувство. Наши мечи, издав жалобный стон, слились в мимолетном поцелуе. Слились лишь для того, чтобы ровно через секунду вновь отскочить друг от друга. Я протанцевал назад, чуть не запнувшись об ящик. Затем отбил его удар и нанес свой.

Парирование. Удар. Блок. Выпад. — все как меня учили последние два месяца. Мечи со свистом выводили в воздухе почти гипнотические узоры. Места было мало и я встал на линию, чтобы закрыться первым противником от второго, чтобы они мешали друг другу, отступая в проход между ящиками.

Громила с длинным тяжелым солдатским мечом хотел вступить в бой, но с одной стороны ему мешали ящики, с другой у него на дороге мелькал его младший напарник, мешая ему. Он, разозлившись, крикнул на него и оттолкнул в сторону, именно этого я и ждал. Парень просто физически не мог отойти в сторону, а отбить двойной выпад, ему не хватало мастерства, это я уже понял по тем немногим ударам, что мы обменялись. Я ринулся на них, отгоняя громилу взмахом и закрывая подростка в углу. Я прям прочувствовал, как мой скимитар вспорол ему брюхо от края до края.

Малиновые витки внутренностей парня вывалились наружу. Его глаза широко распахнулись, меч выпал из ослабевшей руки, и придерживая свои рваные кишки он пытался засунуть их обратно. Он попытался заговорить. Попытался вдохнуть. Но во всем потерпел неудачу. И, забулькав алым, парень сполз по ящикам на пол. Он был вне игры, его оглушенный болью и скованный холодным ужасом подступающей смерти разум, шептал ему, что ему надо вести бой за выживание, пытаясь засунуть свои поврежденные внутренности назад.

Что может быть это ему поможет.

Мой маневр удался, и я избавился от первого противника. Но оказался слишком близко ко второму. Просто удивительно, как мало надо чужой крови, чтобы впрыснуть в тебя адреналин, мгновенно придающий силы и убивающий боль. Буквально дрожа от ярости, я обернулся и увидел, как он отшатнувшись от моего обманного выпада замахивается своим тяжелым мечом в страшном нисходящем ударе. Его искаженное лицо с оскаленными зубами и дико вытаращенными глазами — ни дать ни взять разъяренная собака, которая обзавелась к тому же сверкающим стальным клинком.