Полночный путь

— За женщинами идете? Однако рано в этом году… С полуночи роды еще не скоро кочевать будут…

Горчак с Сериком быстро переглянулись. Лисица тихо сказал по-русски:

— За кого-то не того они нас приняли…

Горчак медленно, старательно подбирая слова, проговорил:

— Нет, не за женщинами мы идем; мы хотим на восход пройти, до конца степи. Слыхали мы, там железная гора стоит… Если и правда, привезем туда колдунов, будут они железо варить. Тогда железо станет дешевым, мы и вам продавать будем…

Лицо старика осталось непроницаемым. Он внимательно наблюдал, как в его чашу льется пенная струя кумыса. Нойон выпил кумыс, подождал, пока остальные осушат свои чаши, проговорил:

— Если идти вверх по течению, начнутся горы, и среди гор лежит большое озеро. Из него-то и вытекает большая вода. По берегам богатое племя живет; они железные ножи, топоры и прочее делают. Только они железо не из горы берут, а у ваших же купцов покупают. Не слыхал я, чтобы там железные горы стояли…

— Дак и я не про те места говорю! — Горчак открытым и честным взором смотрел на старика. — Там, на восход, еще одна река течет, вот на ее-то берегу и стоит железная гора.

Старик долго думал, успел осушить две чаши кумыса, наконец с сожалением покачал головой:

— Нет, не слыхал… Про реку ту знаю, а про гору не слыхал.

К явному облегчению Горчака на том скользкий разговор и закончился. Старик принялся расспрашивать о тяготах пути, потом перешел к расспросам о здравии того-то и того-то, и имена были сплошь половецкие. Горчак прикинулся оголодавшим, набивал рот мясом, и невнятно бубнил что-то утвердительное, на что старик кивал с довольным видом. В конце концов, сославшись на трудный путь, гости ушли спать. Устраиваясь под шубой, Горчак ворчал:

— Надо на полночь уходить, а то как бы на половцев не нарваться. Слыхал? Они сюда за женщинами ездят.

Серик проворчал:

— Чего-то я не заметил недостатка женщин…

Горчак зевнул, откликнулся сонным голосом:

— Слыхал я в Мараканде, они женщин не насовсем в жены берут, а на время. Богатые дары за них отдают, а потом возвращают, да еще многих с детьми. И то сказать, у многих в родных краях жены дожидаются. Некоторые, правда, бывает, детей с собой забирают… — и сразу за тем послышалось равномерное похрапывание. Так что Серику не удалось порасспросить об этом интересном деле.

На другой день начали готовиться к переправе. Пойма довольно густо заросла толстыми ивами, осокорями, встречались и осины. А потому материала для плотов было предостаточно. Бревна ошкуривали и укладывали на жарком солнышке подсушиться. В дело шли и ветки. Их тоже решили подсушить, и связать плоты из хвороста.

Глядя на такое разорение своего летнего кочевья, старик цокал языком и приговаривал:

— Ай, ай… Однако степь сюда придет — негде летом отдыхать будет…

Горчак его успокаивал:

— Да не придет сюда степь! Травы больше будет, твоим коням пастбища добавится…

Наконец плоты были связаны. На плотах из бревен решили переправлять дорогой товар и оружие, на хворостяных плотах — поклажу, что подешевле. Телеги связали вместе по десятку и тоже решили вплавь, своим ходом. Для переправы выбрали жаркий, солнечный день. Серик, и еще десяток лучших пловцов, разделись, сели на своих неоседланных лошадей и погнали их в реку, остальной табун подгоняли сзади. Лошади не артачились, с удовольствием пошли в воду. Серик дождался, когда дно стало уходить из под копыт коня, и соскользнул с его спины в воду, поплыл рядом, держась за гриву. Конь громко фыркал, сзади откликались таким же фырканьем сотни лошадей. Серик на миг обернулся; на берегу стояли только люди и телеги — все водное пространство позади было усеяно конскими головами.

До противоположного берега оставалось всего ничего, когда на кручу берега вдруг вынеслось несколько всадников. Серик настороженно вглядывался в них. Но они просто стояли и смотрели; луки покоились в налучьях, за сабли тоже никто не хватался. Здесь глубина начиналась от самого берега, да и течение было быстрым, однако кони дружно вымахивали на берег, отряхивались и карабкались на кручу. Серик примерно представлял степные нравы; то, что видели степняки с крутого берега, выглядело как попытка захвата чужих пастбищ, если конечно, до них не дошли слухи, что идут простые путешественники и всем раздают богатые дары. Но, кто их знает… Дошли до них слухи, или нет? Да и кучка голых людей не представляла ни малейшего препятствия для степняков к завладению чужим табуном. Оставалось надеяться, что сюда прискакали степенные люди, отцы семейств, а не буйная и вороватая молодежь.

Серик жестом распорядился, чтобы табун гнали в степь, а сам поскакал к степнякам. Поднявшись на кручу, остановился в трех шагах, мимоходом порадовался, что в кучке всадников стоят люди пожилые, слегка поклонился и сказал, стараясь как можно яснее выговаривать слова чуждого языка:

— Приветствую вас, уважаемые!

Степняки враз поклонились, стараясь склониться чуть ниже Серика, тот, что стоял впереди, на хорошем половецком языке спросил: