Полное собрание поэтических сочинений

I

Год пятьдесят шестой пошелЯ, Франсуа Вийон, школяр,Сжав зубы и трудясь, как вол,Решил: коль есть он, Божий дар,Отдай ему сердечный жар, –Так римлянин Вегеций[2] учит,Иначе горький перегарНадежд несбывшихся замучит

II

К нам приближалось Рождество,Когда все волки ветром сыты,Когда в округе все мертвоИ ставни наглухо закрытыЯ, глядя на огонь сердито,Решил немедленно сломатьЛюбовную тюрьму, где скрытоБыл сердцем вынужден страдать

III

На то решился потому.Что, хоть и кошка между намиНе пробегала, смерть самуОна своими же рукамиГотовит мне. Под небесамиМолю я всех богов любви:Пусть отомстят коварной дамеИ скрасят горести мои.

IV

А я ведь принимал как дар,Улыбки, ласковые взгляды,Пылал любви моей пожар,Впивал я ложные услады,Но белой лошадью парадаВсе это было. Я убит.Мне все сменить на свете надо,Пусть сердце в дом иной стучит

V

Меня поймал лукавый взглядТой, кто безжалостно играет.Хоть я ни в чем не виноват,Она мне гибели желает,Не длит мне жизнь, а обрывает –Бежать, бежать – одно спасенье!Живые связи разрушает,Не слушая мои моленья.

VI

Чтоб избежать беды, сбегаю,Мне лучше скрыться с глаз долой.Прощай! В Анжер я уезжаю,Поскольку хоть чуть-чуть со мнойДелить не хочешь рай земной.Отныне мертвый я скиталец,Среди возлюбленных – святой,Среди любовников – страдалец.

VII

Сколь ни страдать мне от разлуки,Бежать я должен навсегда,Взывать с колен, тянуть к ней рукиДругих настанет череда.Еще селедка никогда такой неВызывала жажды!О горькая моя беда!Господь, помилуй хоть однажды!

VIII

Поскольку должен уезжать, –А доведется ль возвратиться? –Я не из стали и, как знать,Что может в жизни приключиться.Кто знает, сколько жизнь продлится,А смерть – продление изгнанья.Коль скоро должен удалиться,Оставлю я предуказанья.

IX

Во имя Господа Отца,И Сына, и Святого Духа,Чьей милостью не до концаВсе прибирает смерть-старуха,Гром славы, а не показухуГийому откажу Вийону[3](Она уже достигла слуха),А с ней шатер мой и знамена.

X

Той, о которой речь была,Из-за кого иду в изгнанье,Которая, как гений зла,Не испытала состраданья,Отдам я сердце на прощанье,Пусть мертвое его хранит,А козни все и злодеяньяЕй, верно, сам Господь простит.

XI

За ними вслед Итье Маршану[4],К кому привязан всей душой,Иль Жану ле Корню[5], горлану,Я обещаю меч стальной.В закладе он за золотой.Так вот, согласно повеленья,Пусть выкупят подарок мой,Отдавши ливр за сохраненье.

XII

А Сент-Аману[6] подарюЯ «Лошадь белую», «Мула»,Брильянт свой откажу Бларю[7],А с ним и «Пегого осла»[8].Каноникам, что столькоЗла от Кармелитской буллы[9] знали,Желаю, чтобы жизнь теклаПод знаком старых Декреталий.

XIII

Вале Роберу[10], кто во тьмеПарламента строчит законы,Хотя в них сам ни бе ни ме,Предуказую без препоныМои забытые кальсоныИзвлечь из дома Трюмильер[11]И водрузить их как коронуНа душку Жанну да Мильер[12].

XIV

Поскольку он к среде почтеннойПринадлежит, ему б присталоПодарок сделать вдохновенный,Коль своего ума так мало.И мне такая мысль запала:Раз он, сундук, умом не ярок,Ему бы Мальпансе[13] прислало«Искусство памяти»[14] в подарок.

XV

Чтоб обеспечить жизнь Роберу,Просить придется об услугеМоих родителей, к примеру,Продать железную кольчугу.Заботясь о ближайшем друге,Я завещаю: пусть, собака,Владеет лавочкой в округеДостопочтенного Сен-Жака[15].

XVI

Кардону Жаку[16] быть с обновой.Подарок мой весьма красивый:Перчатки, плащ до пят шелковыйИ желудь, выращенный ивой.Да будет жизнь его счастливой:Винный погреб не скудел,Чтоб каждый день был гусь с подливойИ сто забот, чтоб не жирел.

XVII

Де Монтини[17]

, как дворянину,Трех лучших гончих завещаю.Рагье[18] я после смерти вынуСто франков, но предупреждаю,Что эту сумму не включаюЯ в то, чем обладать могу.Родных же я не разоряюИ не желаю быть в долгу.

XVIII

Я завещаю де Грини[19]Охрану славного Нижона[20]И больше, чем де Монтини,Собак. И весь Бисетр[21] по склонуРассыпанный. А вот Мутону[22]Дам троехвостку от чесоткиИ право спать, блюдя законы,Засунувши ступни в колодки.

XIX

Отдам Папенов водопой[23]Рагье[24] – не может быть в излишкеВода, где заняты едой,А я ему «Сосновые шишки»[25]Дарю кабак, уважь страстишки!Когда на двор и глянуть зябко,Сядь к камельку в своем плащишке, –Как говорят, по Сеньке шапка.

XX

Мотену[26] с Басанье[27] за бденьеЖелаю милостей сеньора,Который преисполнен рвеньяИскоренить повсюду вора.Дарю я также прокуроруФурнье[28] сандальи, опахало, –У нас морозы грянут скоро,Так вот, чтоб тело отдыхало.

XXI

Вот Жан Труве[29], мясник, питух,Ему хочу барашка датьИ плеть, пусть отгоняет мухС «Быка», допрежь его продать.«Корову», как могу понять,Унес виллан, взвалив на плечи[30].Поймать его бы и распять,Чтобы не тешилось злоречье.

XXII

Я шевалье дю Ге[31] свой «Шлем»[32]В употребленье предлагаю,А страже, что в ночную темьПо лавкам рыскает, хватаяВоров повсюду, завещаюФонарь в проулке Пьер о Ле.Себе «Три лилии»[33] желаю,Коль снова окажусь в Шатле.

XXIII

Перне Маршан, бастард дю Барра[34],Фигура эта всем знакома, –Хозяин ходкого товара,Ему дарю я стог соломы –Пусть стелет под грехи Содома,Иначе сводник записнойПросить на хлеб из дома к домуПойдет с протянутой рукой.

XXIV

Шоле[35] и Лу[36], что слышат чутко,Где что запело, заклохтало,Дарю отбившуюся утку, –Им на двоих одной не мало.А чтоб хозяйка не видала,Дам плащ монашеский до пят,Щепы чуть-чуть, гороха, салаИ каждому пинок под зад.

XXV

Подвигнут истым состраданьем,Трем малышам[37], кто гол и наг,Указанным в предуказанье,Лишенным всех житейских благИ беззащитным, как червяк,Распоряжусь, чтоб все им дали –Хотя бы зиму кое-какБедняжки перезимовали.

XXVI

Мои несчастные сиротки –Вот Госсуэн, Марсо, Лоран.Нет ни родителей, ни тетки,Богатство их – дырявый жбан.Таков удел им черный дан.Так пусть же все вдруг станетБелым: вино, подливка, пармезан,Когда душой расстанусь с телом.

XXVII

Я, преисполнен состраданья,Судьбою клириков задет,Мое им завещаю званье,Что дал мне Университет,Чтобы избавить их от бед, –Недаром же учились в школах!Сама Природа вопиет,Коль вижу нищих их и Голых.

XXVIII

Гийом Котен, Тибо Витри[38],Два юных, бедных латиниста,Тихони, – хоть рукой бери!–Поющие так голосисто.Им завещаю – дело чисто!–И дом и спор Гийо – Гельдри[39]:Получат долг и в финансистыВдруг выскочат, того смотри!

XXIX

С клюкой епископского санаДарю им «Посох»[40] непременноИз переулка АнтуанаИ каждый день воды из Сены.А всем страдающим от пленаВ тюрьме, как будто птичка в клетке.Дарю я зеркало на стенуИ взгляд тюремщицы-кокетки.

XXX

Больницам завещаю рамы,Что пропускают только мрак,И тем, кто спит под лавкой прямо,Под глаз огромнейший синяк.Пусть свищут с голодуВ кулак больные, немощные плотью,Здесь каждый сир, почти что наг –Не прикрывают тел лохмотья.

XXXI

О благе всех людей радея,Волос последние клокиЯ завещаю брадобрею,Башмачнику же – башмаки,Тряпичнику – все лоскутки,Оставшиеся от одежды.И цены им не велики,Совсем не те, что были прежде.

XXXII

Я завещаю братьям нищим[41],Бегинкам[42], Божьим дочерям[43][44]Все сладости, что мы отыщемВ тавернах и по кабакам.А вместе с этим право дам –Пятнадцать ПредзнаменованийПускай толкуют по углам,

Протягивая к людям длани.

XXXIII

Гард[45], бакалейщик круглолицый, –Ему я «Ступку золотую»[46]Дарю, чтоб он толок горчицу,А Мавр святой[47] – клюку кривуюКак пест. Кто вверг меня в сыруюТюрьму, пускай святой АнтонийТого огнем[48] спалит вчистуюИ безо всяких церемоний.

XXXIV

Марбёфу[49] будет дар отличный,Как Николаю де Лувьё[50], –Обоим В скорлупе яичнойДарю монетное старьё,А вот хранителю Гувьё[51],Консьержу Пьеру Руссевилю,Чтоб знал, что дать, экю-дубьё[52], –Их Принцы дураков дарили.

XXXV

Пока я в добром настроеньеПредуказанья составлял,Как и всегда, к богослуженьюВечерний колокол призвал.Он о спасении вещал,Что предрекает Анжелюс[53],И я писание прервал,Решивши тут же: помолюсь.

XXXVI

Вдруг что-то сделалось со мною,Сознанье разом мне затмило,Но было не вино виною;То Дама-Память все взмутилаИ вновь в укладке разместилаС набором средств необходимых,Чтоб суть постичь возможно былоПонятий истинных и мнимых:

XXXVII

Условия формированья,Оценочные означенья,Взаимопреобразованья,Отождествленья и сравненья.От этого столпотвореньяЛюбой лунатиком бы сталИль спятил. Я сие ученьеУ Аристотеля читал.

XXXVIII

Но тут чувствительность проснуласьИ вспыхнуло воображенье,Жизнь снова к органам вернулась,И самый главный, что в забвеньеПоник, почуял возбужденьеИ перестал свисать устало,Чтоб чувств единое стремленьеНаглядным перед всеми стало.

XXXIX

Когда же я пришел в сознаньеИ вновь обрел былые силы,Решив кончать предуказанья,Заметил – стали льдом чернила.Свеча потухла, печь остыла,И нечем вздуть мне огонек.Я, завернувшись в то, что было,В потемках нацарапать смог:

XL

Под сим и подпись проставляю –Достопочтенный мэтр Вийон.По виду как метла живая,Инжира, фиг не ведал он,Как и шатров, так и знамен.Своим друзьям он завещаетЗажатый в кулаке биллон[54],И этот грош Вот-вот растает.