Полное собрание романов

И гости, и семейство в тот вечер выпили изрядно. Джеймсу и мистеру Хиллу пришлось не раз отправляться в подвал за все новыми бутылками. Большая компания, собравшаяся в салоне, расшумелась от вина и избытка чувств, им порождаемых. Дружеское веселье затянулось на несколько утомительных часов. Ничто так не возбуждает в людях приязни, как неизбежность скорого расставания.

Старый мистер Хилл окончательно обессилел и в одиннадцать отправился в постель, подмигнув Джеймсу:

— Справишься без меня, а? Ох молодежь, молодежь, для меня это уж чересчур.

Полли, когда гости покинули столовую, принялась собирать со стола захватанные грязные бокалы. Подняв поднос с хрусталем, она вдруг обнаружила Уикхема, молча стоявшего в дверях. Девочка кивнула и улыбнулась ему, спокойно и приветливо. Офицер крутил в руках бокал темного, как кровь, портвейна.

— Не хотите ли поздравить меня с удачным побегом, маленькая мисс?

Видно, такой у него способ переносить тяготы светской жизни — ему непременно нужны короткие минуты отдыха, общения с тем, кто похож на него, кто его понимает.

— Это вы ловко, мистер Уикхем, сэр.

Он ступил в пустую столовую, подошел поближе, по-прежнему держась между ней и дверью. Улыбнулся — стало видно, что губы и зубы у него окрашены вином.

— А вы как себя чувствуете сегодня, маленькая мисс?

Устала, еле стою на ногах, мечтаю добраться до постели, подумала Полли, но произнесла:

— Жаль, что вы уезжаете, сэр.

Уикхем — сама безутешность — кивнул:

— О да, это очень печально. Но я тут подумал…

— Что подумали, сэр?

— Ты ведь знаешь, что мы едем в Брайтон?

Полли переступила с ноги на ногу, перенесла тяжесть на другое бедро, ступни у нее горели. Надо держаться с ним повежливее последний разочек, тогда, глядишь, перед отъездом от него перепадет еще пенни.

— Да, сэр.

Она невольно поглядела на кармашек его жилета: как раз оттуда всякий раз и появлялись монеты. А Уикхем, сжав губы, все крутил в бокале портвейн, его рука и не думала тянуться к заветному карману.

— Уверен, сладостей здесь тебе никогда не достается вдоволь.

Тут уж Полли с неподдельным интересом посмотрела на офицера и отрицательно помотала головой.

— А в Брайтоне, вообрази, есть лавка со сладостями, где целые короба и банки наполнены леденцами, карамельками, засахаренными фруктами всех цветов радуги и с любым ароматом, какой только можно себе представить.

— И даже ананасы?!

Полли слышала про ананасы, слышала о том, что в богатых домах их подают к столу, но ей ни разу не довелось увидеть их своими глазами. Ей они представлялись похожими на коричные яблоки, только большие, очень сладкие и сверху покрытые грубой корой с острыми зелеными иголками, как у сосны.

Уикхем кивнул, улыбнулся уголком рта, поставил бокал к ней на поднос, а потом сунул руку в карман. Только не в жилетный, а в карман бриджей.

— Правда? Даже ананасы?

— И много-много чего еще.

Полли проглотила слюну с мечтательным видом. Он слегка откинулся назад и наблюдал за ней, полузакрыв глаза:

— Сколько вам лет, маленькая мисс?

— Я точно не знаю. Двенадцать или, может, тринадцать. А что?

— Хотите, я куплю ананасных конфет и пришлю вам?

Полли уставилась в лицо с крупными чертами, которое все в один голос называли красивым, и увидела встопорщенные усики, крупные поры между бровями и прожилки на носу. Взрослые бывают ужасно неприятными на вид, если подойти к ним слишком близко.

— А вы могли бы? Правда могли бы?

Она собиралась спросить, какие еще конфеты там продают, пока окончательно не остановила выбор на ананасных, — а вдруг там бывают лимонные и еще леденцы от кашля с лакрицей, мать-и-мачехой и анисом?

— Правда. Пришлю. Если ты будешь ко мне ласкова.

Уикхем нетвердой походкой приблизился к ней вплотную. Полли чуть отступила, решив, что он хочет пройти мимо. Но он наклонился, решительно и очень бережно взял у нее из рук поднос с хрусталем и поставил на стол. Бокалы звякнули, покачнувшись в его неловких руках.

— Ты же будешь умницей, да? Ласковой.

— Сэр?

— Что ты смотришь, словно не понимаешь…

Полли попятилась, край стола врезался ей в поясницу, Уикхем навис над ней, дыша винным перегаром и табаком. Она отвернула лицо и наморщила нос. Он поднял руку, коснулся ее щеки, провел вниз, по шее. На воротничке платья его рука задержалась. Сердце у Полли рвалось из груди, как птичка, по коже бежали мурашки, она не могла понять, чего от нее хотят.

— Полли?

Голос Джеймса прозвучал так неожиданно — и так вовремя.

Уикхем на мгновение застыл, потом попятился и повернулся как раз вовремя, чтобы встретиться лицом к лицу с вошедшим. Джеймс сжимал в руках пустой винный графин, между нахмуренными бровями пролегла глубокая морщина. Полли бочком-бочком попятилась подальше от Уикхема, который приводил себя в порядок, одергивая мундир.

Джеймс и не глянул в его сторону:

— Ты нужна миссис Хилл на кухне.

— Я мигом.

Полли помешкала, потому что все это было очень странно и не особенно приятно, а ведь прежде мистер Уикхем был к ней так добр.

— Ты, видно, не поняла. Срочно!